— И о них, и о себе, — сказала она. — Когда ты читал рождественское письмо со всей его целенаправленностью, всеми проектами, о которых в нем идет речь, я вспоминала, как сама строила все эти планы в молодости. Но больше ничего этого нет.
— Просто ты выросла.
— Эш с Итаном никогда не откладывали своих планов. И они точно никакие не проститутки.
— Вот это верно. Они не проститутки, — ответил Деннис. — Они просто люди. Люди-бобы.
Это была их старая шуточка, хотя Жюль уже не могла вспомнить, к чему она относилась. Как и у всех пар, у них за десятилетия накопилось немало собственных шуток, и некоторые из них отсеялись и смешались, так что теперь были непонятны.
Она съела отменно приготовленную мужем курицу с пятью специями — мясо нежное, как маленький кошелек для мелочи, сказала она ему, — «не то чтобы я когда-нибудь ела кошельки, а вот если бы попробовала, он точно был бы таким же нежным», — однако Жюль словно бы опустилась еще ниже в собственных глазах. У Эш с Итаном был личный повар, знающий, какие блюда им нравятся, а какие — нет. Здесь же, в этой кухоньке, Деннис использовал китайские приправы, которые нашел в ларьках на Канал-стрит по пути в метро, после целого дня в клинике, где он водил датчиком по теплому гелю, нанесенному на участки человеческих тел. Он изрядно потрудился над своим цыпленком, а она изрядно потрудилась над Дженис Клинг и другими клиентами, пришедшими до нее; тем временем в Коул-Вэлли, в штате Колорадо, на ранчо Фигмена и Вулф всюду пульсировали доброта и усердие. Эш и Итан никогда не сидели сложа руки, не успокаивались. Работа, которой они занимались, непременно воплощалась в какое-нибудь чудо. Если они готовили курицу, накормить можно было целый субконтинент.
Жюль провела ногой в носке по кухонной плитке, которую невозможно было отмыть до конца. Эту недорогую плитку можно было натирать бесконечно, но все равно она выглядела молочно-желтой, намекая на то, что в этом доме не хватает то ли денег, то ли внимания к деталям. Никакая согбенная женщина не ползала по полу на коленях, чистя эту плитку еженедельно. Эта вновь мелькнувшая густая вспышка зависти к Эш и Итану превратила меня в свинью, подумала Жюль. Дело же не в том, что у Эш с Итаном нет своих проблем. Они действительно просто люди-бобы. Во-первых, сын у них страдает расстройством аутистического спектра, а это очень печально. Давным-давно, когда Мо было три года, Жюль ездила вместе с Эш на его двухдневное диагностическое обследование; они вместе ездили в Нью-Хейвен, в Йельский детский исследовательский центр. Итан тогда был в Лос-Анджелесе и не мог отменить своих встреч, поэтому он попросил Жюль поехать вместо него.