— Вика, моя Вика. Эльшейм ад да рима. Дарий'я. Милаи да рима, — ласково заговорил. — Лаи.
В непонятных словах сквозили такая любовь и тоска, что кончики губ дрогнули в грустной улыбке. Моя реакция не осталась незамеченной, потому что Ирсан наклонился ниже, всматриваясь в глаза.
— Вика, моя Вика… Я отпущу тебя, если ты этого хочешь, — бархатистые слова отзывались на сердце болью. — Ты права. Так будет лучше для нас обоих.
— Когда, Ваше Величество? — мой голос показался безжизненным.
— Завтра, дарий'я. Мрасс во дворце. Он вернёт тебя домой. Завтра.
Слёзы сами покатились из глаз, когда почувствовала на губах проникновенный поцелуй своего любимого короля. Потянулась к нему не в силах себе отказать. Хотелось навсегда запечатлеть в памяти откровенные ласки, порывистое дыхание и стоны, срывающиеся с ровно очерченных губ.
Объятья стали более страстными, но король был нежен. Его мягкие, уверенные прикосновения приводили меня в исступление. Сказка заканчивалась, и я полностью растворилась в последней близости с королём. Я позволила себе эту слабость, черпая силы в его любви.
Ирсан ушёл на рассвете, сказав мне непонятные слова. Шёпотом, в губы, словно целуя. Они отпечатались раскалёнными буквами в памяти, несмотря на чужой язык. В них что-то было важное, сокровенное, но недоступное для меня.
— Шария мирра лима, дарий'я. Никогда. Эльшейм ад да рима. Лаи.
Закрыв глаза, я не заметила, как провалилась в сон. Сказалась усталость. Об одном молила, засыпая. Не хотела проснуться в своём мире, не увидев ещё раз Ирсана. И обрадовалась, когда по пробуждению увидела знакомый балдахин, лишь чуть позже насторожилась. Где-то за стенкой слышался горестный плач.
Что-то определённо случилось. Мигом слетела с кровати и ринулась в соседнюю комнату. Женские стоны пугали. Я остановилась на пороге. На полу, возле столика с косметикой сидела Джас. Она раскачивалась из стороны в сторону, спрятав лицо в ладонях.
— Джас? Что случилось?
Служанка нехорошо, даже дико завыла, а потом отдёрнула руки. Её лицо… В красных пятнах… Кожа покрылась струпьями, слезала лохмотьями прямо на глазах. То, что оказалось под ней, стянулось, покрылось странными шрамами. Болезнь? Инфекция? Аллергия? Чем-то отравилась? Я испугалась не на шутку. Дыхание перехватило, но я заставила взять себя в руки.
— Джас? Что случилось?
— Крем! О, простите меня! — зарыдала она. — Я больше никогда не буду брать ваше. Только уберите это уродство, прошу вас. Прошу!
— Не понимаю о чём ты, — я и правда не понимала. — Какой крем?
Вспомнила, как вчера вечером её глаза вспыхнули с интересом, рассматривая красивую баночку, похожую на крупный рубин. Бросив взгляд на столик, увидела красный флакон с открученной крышкой, тут же посмотрела на руку. Привыкла все новые средства сначала тестировать. Вчера сделала то же самое, нанеся крем на нежную кожу запястья. Чисто всё. Крем для меня безопасен. Но почему так пострадала служанка?