На глубине десяти примерно километров рост температуры замедлился, а потом и вовсе остановился, немного не достигнув нуля. Кабина пересекла границы астеносферы.
В самом начале своей истории Европа была горячей. Тёплые потоки выносили из недр лёгкие вещества, тяжёлые опускались вниз. Поверхность Европы покрылась толстым слоем воды — в десятки раз глубже земного океана. На границе с космическим пространством вода мгновенно замёрзла. Глубокий океан медленно остывал, отдавая тепло ледяной коре, и рано или поздно промёрз бы насквозь, если бы не Юпитер.
Приливные силы сдвигают лёд, трут его слои друг о друга, и они разогреваются. Тёплый лёд поднимается вверх и, достигая верхней границы астеносферы, успевает местами растаять. Образуются рассольные линзы, которые постепенно опускаются вниз, потому что сульфатный раствор тяжелее льда.
— Вот здесь линза, о которой я вам говорил, — Савин ткнул пальцем в стенку. Под его рукой загорелись цифры: распределение температуры и минерализации в окрестностях скважины.
— Значит, ещё не вскрывали? — спросил Тагаев взволнованно.
— Ждали вас, Валентин Вадимович. Доктор Эррера Баррос мне всю плешь проел. Думает, там мы найдём, наконец, какие-нибудь микроорганизмы.
— Спасибо, — сказал Тагаев от души.
— Пожалуйста. Ну, как будете действовать?
Начальник экспедиции улыбался, но взгляд был оценивающий и тяжеловатый.
— Я бы пробурил боковой ствол. — Тага-ев прочертил пальцем загогулину, отходящую от основного ствола скважины.
— Рассчитайте, пожалуйста, точнее, и завтра мы обсудим проект.
Для сочинения динамических палиндромов нужны вдохновение и большие вычислительные мощности. На Земле к услугам Хэ Бинсина были распределённые вычисления в Тернете, а на Европе — суперкомпьютер, предназначенный для расчёта низкоэнергетических траекторий в системе Юпитера.
Экономия топлива означает увеличение времени полёта: корабль петляет, как заяц, вокруг лун Юпитера, стараясь обхитрить закон всемирного тяготения. Эти уловки придумываются не для людей, те по-прежнему летают кратчайшим маршрутом. Хэ Бинсин должен был развернуть в системе Юпитера добычу полезных ископаемых.
Но пока автоматические зонды только заканчивали исследовать малые спутники. Компьютер простаивал, и Хэ Бинсин считал на нём динамические палиндромы. Имя Хэ Бинсина стало известным среди ценителей серьёзной литературы. Даже так: для многих он был «ещё и космонавтом».
Стук оторвал его от размышлений. За дверью стоял Валентин Тагаев. Хэ Бинсин убрал со стен тексты:
— Входите, открыто.
— Добрый вечер. Вы уже взяли новые вычислительные блоки?