Теперь настало время поднять тему собаки, которая в зависимости от породы должна нести ту или иную службу (в самом широком смысле) и которую она сможет выполнять тем лучше, чем совершеннее будет ее строение.
В условиях чистопородного разведения собак исключительно человеку отводится роль селекционера, так как подвергшаяся доместикации собака перестает быть подчиненной прямому действию естественного отбора. Именно человек, создавая новые или совершенствуя старые породы в расчете на лучшее их прикладное использование, активно вмешивается в их морфологию, моделируя ее по собственному разумению. Здесь следует подчеркнуть, что под разумением мы должны понимать совокупность эмоционального и рационального начал в человеке, которые в одинаковой мере проявляются в работе любого модельера, в том числе и модельера собак.
Еще раз вернемся к логике селекционной работы.
Итак, природа вызывает к жизни форму, которая способна реализовать функцию, например, гарантировать движение рысью или галопом, или карьером, или др. Человек вмешивается в эту форму и путем отбора и подбора добивается модернизации формы с целью улучшения функции. Человек руководствуется при этом соображениями эмоционального и рационального порядка. На уровне эмоционального решения возникает результат с ощущением «красивое-некрасивое», и некрасивое в разведение не пускают. Почему? Какой инстинкт заставляет человека игнорировать некрасивое и связывать с ним неудачи функционального порядка? С рациональной стороны решения у модельера, как правило, вопросов не возникает, т. к. он руководствуется давно изученными законами, которые на практике многократно себя подтвердили. В сфере же эмоционального моделирования от селекционера требуется художественное начало, способность чувствовать красоту и, что еще более важно, создавать ее. Но раньше, чем начать разговор о законах красоты и ее высшего проявления — гармонии как соответствия между формой и содержанием, постараемся ответить на вопрос, прозвучавший выше: почему путь к совершенству лежит через красоту? Отчего человека вообще волнует красота, в чем бы она ни проявлялась: в природе, в живом теле, в образцах архитектуры, скульптуры и живописи, в литературе, поэзии, музыке? Почему, воздействуя на различные органы наших чувств, она затрагивает в человеке одни и те же струны, заставляет его испытывать восторг и преклонение перед прекрасным?
Ответ напрашивается один.
Очевидно, природа наградила человека способностью остро чувствовать красоту, чтобы уберечь его от ошибок в поисках гармонии, в какой бы форме творчества она не проявлялась, настроив его на правильный тон. Вслушаемся в эти слова: настройка, тон. Они с очевидностью говорят о частоте колебаний, в резонансе с которой должен быть человек, способный чувствовать гармонию. Любая частота имеет численное выражение. И в данном случае мы говорим о числе, на которое от природы может быть настроен человек: о числе Евклида, т. е. о золотом сечении.