Через десять минут вернулась Патти. Она уселась в кресло напротив нас.
— Может быть, вы предпочли бы снова поговорить наедине? — спросил Каидан.
— Да, вероятно, так будет лучше всего. — Патти махнула рукой в сторону балкона. — Не возражаете?
— Вовсе нет. — Каидан встал и вышел через стеклянную дверь на балкон. Я снова бросила ему предостерегающий взгляд, призывающий не подслушивать, он ответил неопределенной улыбкой и отвернулся.
Я сосредоточила все внимание на Патти.
— Не стану врать, милая, — начала она, — я смертельно боюсь тебя отпускать. В последнее время ты делаешь глупости. Из-за того, что я тебя укрывала и защищала, ты выросла наивной во многих отношениях — это касается не только демонов, но и людей. Некоторым из них ничего не стоит воспользоваться твоей мягкостью и добротой. Я верю в тебя, но тебе придется множество раз делать нелегкий выбор, и важно, чтобы ты принимала правильные решения. При этом я не думаю, что Каидан попробует тобой воспользоваться, — он не таков. И я хочу, Анна, чтобы ты спросила себя. Если тебе неспокойно, не езди. Мы сможем отправиться вдвоем через пару месяцев. На твое усмотрение.
Она сидела в кресле, знакомом мне с младенчества, и, прижав ладони к щекам, глядела на меня, излучая светло-серую ауру беспокойства.
На мое усмотрение. У меня закружилась голова. Провести несколько дней в одной машине с Каиданом, не разлучаться с ним и на ночь — этого я желала меньше всего и больше всего на свете. Невозможно было не верить, что внутри него прячется некто в высшей степени достойный, который ждет лишь подходящего момента, чтобы себя показать. Патти, должно быть, это тоже заметила.
Я была заинтригована. Мы могли бы по-настоящему узнать друг друга. И в любом случае это был для меня способ быстро, не откладывая, увидеться с отцом и сестрой Рут.
Вот так. Решение принято. Я встала, подошла к стеклянной двери, постучала в нее и жестом пригласила Каидана вернуться.
Мы опять уселись вдвоем на кушетку напротив Патти.
— Я предоставила решение Анне, — объяснила Патти.
Как будто Каидан не знает! Две пары глаз устремились на меня.
— Я поеду.
Патти повернулась к Каидану и заговорила как строгая мать:
— Я знаю, что я всего лишь человек, обычная женщина, но ей-богу, если с Анной что-то случится, пока вы будете вместе, то…
— Уверяю вас, она будет в хороших руках.
— Гм, именно они, — Патти показала на руки Каидана, — отчасти меня и беспокоят. Руками не трогать, мистер!
У Каидана округлились глаза, у меня тоже.
— Патти! — сказала я.
Она решительно скрестила руки на груди. Мы оба как-то сжались под ее серьезным и суровым взглядом.