Уинни была уверена, что он бы таил обиду всю жизнь.
– Бабушка всегда была для меня настоящей матерью. Я не обделена любовью, Ксавьер. А мать… она больше походила на тетю.
– Вы можете ее любить, но, вероятно, не уважаете. Во всяком случае, не так, как я уважал своих родителей.
– Если у меня когда-нибудь будет ребенок, и обо мне скажут, что мой ребенок меня уважает, то я пойму – где-то я допустила ошибку.
Он явно ее не понял. Она же продолжала развивать эту тему:
– Скажите, что вы собираетесь требовать от себя, как от родителя? Вы отошлете Луиса в пансион?
Он нахмурился:
– Это слишком личное. Я не рассчитывал, что наше обсуждение пойдет в этом направлении.
– У вас было намечено, о чем мы станем говорить?
– Вы обвиняли меня в том, что я отношусь к вам как к противнику, и вы были правы. Я об этом сожалею.
Да, он сожалеет, но не извиняется. Уинни и этому была рада. Пока.
– И все-таки я не могу отделаться от ощущения, что вы настороже, опасаетесь: вдруг я сделаю что-то такое, чему вы будете яростно противиться.
– Хотелось бы узнать конкретнее.
А не обернется ли откровенность против нее же? Уинни не рискнула.
– Ксавьер, поправьте меня, если я не права, но у меня полдня свободные от работы, и я больше не говорю о делах. – Она выпила лимонад до дна и со стуком поставила стакан.
– Вы… хитрите? Уклоняетесь от ответа?
– Возможно. Однако готова поспорить, что разговор у нас не предполагал обсуждения рабочих моментов.
Он сверлил ее взглядом.
Уходить от неудобных тем не в ее правилах.
– Думаю, загвоздка в том, что я вас поцеловала. Думаю, на самом деле вы хотели сказать мне, что я перешла границы и что впредь этого не должно повториться. – Уинни вскочила. – Можете не волноваться. Я…
Слова куда-то пропали, когда он тоже встал и перегнулся через стол. У нее сдавило горло, желание кругами заструилось по коже.
– В таком случае вы ошиблись.
Глаза у него зажглись, он провел пальцем – осторожно, с нежностью – по ее скуле, там, где на шее трепетала жилка.
– Ошиблась? – с трудом выговорила она.
– Я хотел понять… захотите ли вы…
– Чего я захочу?..
– Зайти дальше.
Он сам не мог поверить, что сказал такое. Но сказал же!
Ксавьер наклонился к ней так близко, что его дыхание задело ей губы. Помимо воли она тоже потянулась к нему. Почему она это сделала? Вероятно, потому, что он совершенно не походил на тех мужчин, с которыми она раньше встречалась. Ему от нее ничего не нужно. Он не попросит ее представить его полезному для его карьеры человеку. Он не захочет, чтобы она баловала его.
Он… был бы восхитительным любовником.