Несмотря на то что ей жаль было потерять поместье, она видела, что оно попало в хорошие руки.
– Вам предстоит возродить поместье. Вас ожидают великие дела, – проговорила она.
Мейсон удивленно посмотрел на нее:
– Твой отец сказал бы, что говорить такое – кощунство.
– Конечно. Но это правда.
Его взгляд задержался на ней:
– Спасибо. Это много для меня значит.
Сам воздух между ними, казалось, потяжелел. Эва-Мари была смущена, и у нее перехватило дыхание. Мейсон заморгал, затем сосредоточился на тарелке перед ним. Он подцепил вилкой один из помидоров и поднес к ее губам.
– Попробуй. Я уже пробовал у них эту закуску, в этом кафе отлично готовят зеленые помидоры.
Эва-Мари не стала говорить ему, что их вкус не был ей в новинку. Но когда Мейсон положил ей в рот хрустящий кусочек помидора, а потом попробовал сам, испытала всплеск вожделения. Не удержавшись, она закрыла глаза и издала стон наслаждения. Слишком томный и чувственный.
– Что-то это мало похоже на деловую встречу, не так ли?
Рядом с их столиком стояла Лайза. Ее обвинительный тон противоречил сахарной улыбочке на лице. Как долго она там стояла, Эва-Мари не знала, она была слишком поглощена Мейсоном.
На мгновение воцарилась тишина.
Мейсон глубокомысленно молчал, опасаясь снова навлечь на себя гнев Эвы-Мари.
Лицо Эвы-Мари приняло замкнутое выражение, и она произнесла достаточно громко, чтобы слышала группа женщин за соседним столиком:
– Мы только что закончили выбирать декор для новой покерной комнаты в соседнем магазине. Антиквариат придаст комнате солидность, не так ли?
Глаза Лайзы расширились, словно она не знала, как расценить этот вежливый ответ на ее грубое вмешательство.
– Согласен, – подхватил Мейсон. – В магазине у мистера Петти уникальные предметы. Я, наверное, выберу что-то еще для дома, но то, что мы заказали сегодня, идеально подходит для покерной.
Его улыбка, адресованная Лайзе, могла бы вызвать ревность, но Эва-Мари не обратила на это внимания. Потому что Мейсон не принадлежал ей, и она не имела права на ревность.
Подойдя ближе, Лайза положила руку на плечо Мейсона. Ее красные ногти, казалось, впились в него. Возможно, Эве-Мари это показалось, но ей точно не померещились чувственные нотки в голосе Лайзы.
– Я так хорошо провела прошлый вечер.
Странно, что она вообще что-то помнила…
Встретившись глазами с Мейсоном, Эва-Мари могла поклясться, что он подумал о том же самом. Он легонько кивнул ей, и ее сердце забилось сильнее. Возможность быть с ним на одной волне окрыляла ее.
Мейсон повернулся и посмотрел на Лайзу.
– Как Джон Робертс? – спросил он.