– Мне она объяснила это так, чтобы близнецы помнили о родителях.
– Ничего подобного! – оскалил зубы Шкарпетка. – Это сделано специально для Аркадия! Чтобы напоминать мужу – вот, смотри, он хотел тебя вышвырнуть, но мы устранили его. Мы справились, мы оказались сильнее! Он шесть лет как лежит в могиле, а мы живы и процветаем!
Жутковатая мотивация, но, пожалуй, это похоже на Анну.
Я почувствовала, как учащается пульс. Перед глазами у меня всплыла сцена на кладбище. Вот Лиза говорит речь на могиле опекуна, и речь эта звучит настолько странно, что присутствующие чувствуют себя неловко и опускают глаза. Что сказала девушка? «Наш дядя был замечательным человеком. Все вы знаете, каким он был – добрым, щедрым, ярким. Думаю, многие из вас вели с Аркадием Станиславовичем дела, и знаете, что он был очень честным. Он любил своих друзей и был готов последнюю рубашку отдать любому, кто попросит. Каждый из вас может вспомнить только хорошее о нем. Но для нас с сестрой дядя был не просто опекуном. Он заменил нам погибшего отца, вырастил нас, воспитал. И всем, что у нас есть, мы с Тиной обязаны только ему». Да, именно так. Ни словом не упомянула Анну! Вот гости и переглядывались. Это была попытка косвенного обвинения, и Анна не могла этого не понимать.
– Скажите, Павел, как, по-вашему, близнецы не догадываются о том, кто виновен в гибели их родителей? – озабоченно спросила я.
Горенштейн опустил глаза. Так, понятно.
– Кому вы сказали? Павел, кому из девочек вы рассказали правду и с какой целью?
Я подавила желание взять Шкарпетку за плечи и как следует потрясти.
– Я не знал, – забормотал маленький мужчина. – Я не думал, что это приведет к таким последствиям…
– Будучи под градусом, вы проговорились Тине?
– Нет, Лизе, – всхлипнул Павел. – Она спокойная, уравновешенная девочка. Я надеялся, она воспримет все спокойно. Разумеется, я никогда не сказал бы правды Тине. Я взял с Елизаветы слово, что она сохранит это в тайне от сестры.
Да, и с этого момента у близнецов завелись тайны друг от друга. Я посмотрела на Павла и спросила напрямик:
– Вы столько лет молчали. Почему именно сейчас вы решили открыть правду?
Горенштейн обернулся и посмотрел на экран. Стоп-кадр запечатлел героя фильма «Ворон» – крупным планом лицо с густо накрашенными глазами.
– Из-за него, – внезапно севшим голосом произнес Горенштейн.
– Из-за Брэндона Ли?! – изумилась я.
– Его звали Костя, Константин Воронов, – тихо произнес Павел. – Он был студентом консерватории, где я преподавал теорию композиции. Он покончил с собой. Это было двенадцать лет назад. Но мне кажется, только вчера.