Поворачивая головой в разные стороны, я старалась не дышать. Было страшно, и в голову лезли глупые мысли: "Застрянем. Обязательно застрянем на веки вечные" "Как долго еще блуждать по длинному каменистом коридору в поисках света в конце туннеля?" "Когда все это закончится? Ой, в какой момент мне ожидать обещанной боли?" Пещерка постепенно превратилась в лаз, который становился все уже и уже. Пришлось согнуться, ощущая всем существом резкое сокращение пространства. Острые неровные края задевали нежное тело, изредка царапая его. Андрес резко замер, прислушался и тихонько произнес:
— Готовься.
К такому, конечно, я готова не была. Легкий теплый ветерок суетливо трепал упругие спирали волос, изредка раздувая полы одежды. Но не прошло и минутки, как вокруг меня закрутился настоящий смерч. Я по инерции, или, может быть, по привычке, бросилась к Андресу в поисках защиты, но не успела. Бедное тело выгнулось в попытке изменить форму на теневую, но застигнутое в врасплох не смогло правильно сгруппироваться. Легкое смещение материи и боль, пронзившая тело тысячами иголок — это все, что я ощутила, перемещаясь через портал. Уши заложило от собственного болезненного вопля, и не успела я подумать о собственной мучительной смерти, как все закончилось. Вдох. Плавный поворот головы с целью мониторинга ситуации. И спокойный выдох.
Мы стояли на небольшой цветастой клумбе, утопая по самую шею в ярких желтоватых цветах. Первичный осмотр совершенно ничего не дал. Но я же упорная. Раздвинув пару исполинских цветков на толстой спиралевидной ножке, я начала осматриваться, поворачивая голову во все стороны. Кроме буйно цветущей растительности ничего не увидела, почувствовав себя мелкой букашкой, — замерла и решила не торопить события, или просто плыть по течению. И правильно сделала, у Андреса проснулась совесть, и он, решив просветить бедную тень, произнес:
— На месте.
Молчание. Нет, я не собираюсь отвечать на это высказывание — не вижу смысла. Не информативно, не спорю, но, в принципе, он и не обязан рассказывать своей тени о планах на будущее. Мое дело донельзя просто — следовать, подобно собачонке, в дальние дали след в след за хозяином.
Андрес обернулся и внимательно посмотрел на меня. Не увидев никакой тени эмоций на моем челе, нервно схватил за руку и, резко дернув на себя, прижал, сжимая за плечи. Какие мы нервные и чувствительные.
— Ты. Меня. Слышишь? — резко выдохнул мне в лицо. Страх — это сила. Очень хотелось ответить, причем так, чтобы желание говорить со мной в таком тоне отпало раз и навсегда. Но рассудив, что злить товарища* (пояснение * — автор использует данное слово в любых контекстах) мага не стоит ни при каких обстоятельствах — себе дороже, смиренно выговорила: