Ате закачался, не в силах вымолвить ни слова. Поток крови из разорванных легких хлынул в горло. Кровь лилась с обеих сторон простреленного тела. Теряя сознание, он сделал два бешеных прыжка в заросли. Потом рухнул, вздрогнул и вытянулся. Бэмби уже готов был прийти на помощь, он стоял рядом и успел услышать последнее слово, которое произнес невнятным шепотом Ате: «Гурри!».
— Кончено! — сказал Бэмби и печально пошел прочь.
Прибежал молодой охотник. Дрожа от возбуждения, он не мог найти Ате, нетерпеливо переступал с ноги на ногу, ожидая егеря.
Тот пришел, раздвинул опытной рукой окровавленные ветки и сказал:
— Здесь он! У тебя под носом!
Он, нагнувшись потрогал, рога убитого.
— Молоденький самец! Какая жалость! Выстрел хорош, самец — плохо.
— Для начала… — промямлил юноша.
— При чем тут начало! — выговаривал ему егерь, — начало могло быть и лучше! Ты не должен палить по всему, что попадается на глаза! Я же тебе строго-настрого приказывал: стреляй, только когда перед тобой шестилетний самец, только так. И никак не иначе! — проворчал он, вынимая нож, чтобы освежевать самца. — Паршивый неумеха.
С показным раскаянием слушал молодой человек упреки егеря. На самом деле он испытывал чувство радостного удовлетворения от точного выстрела, считал себя идеальным стрелком, а слабенькие рога-вилки бедняги Ате казались ему замечательным трофеем.
После безрезультатной попытки предупредить Ате Перри оказалась свидетельницей его смерти. Не испытывая большого огорчения, она убежала; у Перри было не настолько жестокое сердце, чтобы сообщить печальное известие Гено и Гурри, но она с трудом сдерживалась, чтобы не рассказать эту новость другим. Поэтому бегала по ясеню вокруг спящих, карабкалась высоко вверх и скатывалась вниз, потом снова лезла на верхушку. Ей ужасно хотелось поделиться новостью, хорошо понимая, что Гено и Гурри надо щадить, и от раздвоения чувств все чаще бегала вверх и вниз по дереву. Ее беспокойная суета сопровождалась шумом ветвей и шорохом листьев.
— Это ты, Перри? — окликнул ее Гено.
Перри поспешно опустилась вниз.
— Да, это я!
— Жив ли Ате? — сдавленным от страха голосом спросила Гурри.
— Кто тебе сказал? — удивилась Перри.
— Сорока, — ответил Гено, а Гурри добавила:
— Она только видела, как Он выпалил из огненной руки, а Ате прыгнул в заросли.
— Значит, сороке повезло, она не видела самого страшного, — ответила Перри, которая уже больше не сдерживала себя.
— Ате умер! — закричала Гурри.
Перри рассказала все, закончив словами:
— Он сразу же умер, как только оказался в зарослях. Он лег и умер.