Белочка очень сочувствовала их беде.
— Ах, когда это произошло, я как раз спала. Конечно, я не завидую лису. Он убил его. Только маленькая принцессочка.
Это так печально.
Белочка сидела столбиком, опираясь на распушенный хвост, и в подтверждение своих чувств, прижимала к белой грудке передние лапки. Однако, остроконечное ушки с торчащими симпатичными хохолками придавали ей задорный вид.
Сорока и сойка рассказали Фалине то, что скрыл от нее Гено.
— Я ни в чем не виновата, — оправдывалась сорока, — лиса я заметила загодя, видела, где он сидел в засаде. Сколько я ни звала, ни предупреждала, все было напрасно.
— Маленькая принцесса меня не услышала — она не хотела слушать, — защищалась сойка. — Я ей кричала и кричала! Все было напрасно! Жалко маленькую! Очень Жалко!
— Несчастья могло бы и не случиться, — тараторила сорока, — потому что Он караулил только лиса.
Фалина застонала, и Гено прижался к ней теснее.
Единственное хорошее известие принесла неясыть. Она не кричала, не собиралась никого пугать. Она прилетела бесшумно, села на самую низкую ветку, качнулась взад и вперед, почистила перышки и осторожно повела разговор:
— Не горюйте, принцесса Фалина… Судьба! От судьбы не уйдешь.
— Но судьба, как вы ее называете, не должна быть такой беспощадной, — ответила Фалина.
— Чего вы хотите? — возразила неясыть. — Разве судьба может быть милостивой ко всем?
— Вы так считаете? Моя несчастная девочка… Такая чистая, такая молодая… И вот…
— Не горюйте! Не горюйте! — неясыть приветливо гукнула. — Ваша дочь жива!
Фалина подпрыгнула, дрожа от радости:
— Гурри… жива?
У Гено отлегло от сердца, он слушал с восхищением.
— Дело было так, — рассказывала неясыть. — Он прошел под мои гнездом. Я не утверждаю, что люблю Его. О, нет! Но я видела, что Он нес кого-то из ваших. Он нес его не так, как Он нес бы убитого огненной рукой. Вы знаете, я любопытна, я сразу полетела вслед за ним и узнала Гурри. Конечно, дети меня не жаловали. Но я уже все забыла. Собственно говоря, вашу. Гурри я ни в чем не могу упрекнуть. Только мальчик грубил мне.
— Простите! — перебил ее Гено. — Пожалуйста, простите меня!
Неясыть ему не ответила и продолжала рассказывать:
— Я увидела, что у Гурри течет кровь. Мне стало ее жалко, и я подумала о вас, принцесса Фалина, о ваших заботах, о вашем горе, о Бэмби… Пока Он шел, я летела над Ним очень низко. Я заметила, что Гурри шевелится; она шевелилась все сильнее, приходя в себя. Она хотела вырваться на волю, тянулась к земле! Но Он не отпускал ее; мне показалось, что Он ее ласкал. Мне очень хотелось помочь Гурри, и я стала кричать у самого Его уха, кричать так громко, как только могла. А вдруг Он испугается и отпустит Гурри. Куда там. Он ведь никого из нас не боится здесь в лесу, и моего крика Он не испугался. Обо всем я уже рассказала Бэмби. Вы можете не волноваться! Ваша Гурри выздоровеет, несомненно…