Гурри видела, как подпрыгнул король, подброшенный кверху ударом пули, как поникла его голова, видела его недоуменный взгляд. Два мощных прыжка успел сделать раненый олень, теряя сознание перед смертью. Потом он упал и больше не шевелился. Смерть нагрянула к нему нежданно-негаданно и вышвырнула его из жизни.
Гурри, которую смерть короля потрясла до глубины души, убежала вглубь леса. Ей навстречу вышла королева, но когда она посмотрела на Гурри, ее словно сдуло ветром. Как ни горько было Гурри, но она все таки усмехнулась. Отец подошел к ней. Гурри сокрушенно вымолвила:
— Прости… Пожалуйста… Прости меня!
— Тебе повезло, дочка, — сказал Бэмби. — Иди к маме. Она боится за тебя.
Таинственно, как всегда, он исчез. Он не упрекнул ее ни одним словом, не стал повторять свои нравоучения. Облегченно вздохнув, пристыженная Гурри пошла искать родную лежку. Она была сыта королями по горло.
В лесу ничего не происходило; правда, настолько, насколько в природе может вообще ничего не происходить. С деревьев и кустов непрерывной чередой опадали листья. Падая, они шептались друг с другом. Земля была покрыта слоем листьев. Их жизнь заканчивалась. Все оставалось в прошлом. Стоило на них наступить, как они начинали шуршать. Сухая листва потрескивала от самых легких шагов. Незаметно подобраться к кому-нибудь и напасть было невозможно.
— У нас замечательные сторожа, они лучше всех охраняют нас, — довольно заметил Гено.
— Хорошую службу сослужат нам напоследок и мертвые листья, — отозвалась Фалина.
— Бедные листья. Мне бы хотелось, чтобы они не умирали.
Пусть бы сидели каждый на своем месте. Там они защищали нас куда лучше, — серьезно сказала Гурри.
— Как это лучше? — засомневался Гено.
— Они давали нам тень, — объяснила Гурри, — они нас прятали и укрывали, они служили настоящей крышей нашим «сторожам».
Гено возразил:
— Теперь они сами настоящие сторожа. Других нам не надо, потому что…
— Ничего не могу с собой поделать, — перебила его Гурри. — для меня только живое чего-то стоит! Только то, что живет!
Гено не нашелся, что ей ответить.
Большие, голые ветви высоких деревьев тянулись к серому небу. Однажды утром старый бук посередине поляны оказался совершенно обнаженным. Это было неприятное зрелище. Листья лежали вокруг, словно дерево ночью разделось сбросило одежду на землю. Тучи накрыли лес сырой пеленой. Потом пошел дождь. Он струился, шуршал, колотил днем и ночью без передышки. Внизу шелестели мертвые листья, они приобрели грязно-черный цвет и стали мягкими, как земля. Лани промокли до костей.
— Ну, — сказала Гурри, — разве неправда, что живые листья служили нам более надежной защитой, чем мертвые?