— Они целы и невредимы, — объяснил Бэмби. — Ты же сама видела, что они прошли невредимыми! Поэтому не беспокойся и береги себя ради детей.
— Они наверное заблудились, — сказала Фалина. — Ничего удивительного, в такой день, как сегодня.
— Может быть, — вмешалась Гурри, — может быть, они очень устали. Ничего удивительного. Не нервничай, тетя Ролла, — и она бодро пообещала, — мы найдем Бозо и Лану, расскажем, где ты находишься, и они вскоре придут к тебе. Это точно!
— Торопитесь! — настаивала Ролла. — торопитесь пожалуйста!
Они быстро пошли дальше. Гурри подумала про себя: «Мы должны были взять их c собой, сегодня рано утром!»
Бэмби, словно угадав ее мысли, оказал:
— Это было невозможно! Абсолютно невозможно!
Гурри поняла его так же, как он понял ее. Больше они не сказали об этом ни слова.
— Ты думаешь, отец, тетя Ролла умрет? — захотелось узнать Гено.
— Конечно, нет! — прозвучало в ответ. — Может быть, она будет немного хромать, но вполне возможно, ей удастся этого избежать.
Еще один мертвый самец, умирающий фазан, мертвые зайцы, вытянувшиеся на спине, показывали светлую шерстку своих животов. Старый самец лани с совершенно седой головой доживал последние минуты. Дрожь сотрясала его тело. Лани быстро прошли мимо.
— Тут ничем не поможешь, — печально произнес Бэмби. Под влиянием увиденных страданий чувство отвращения к Нему, которое они всегда испытывали, заговорило в них сильнее, чем обычно. В их нежных душах, неспособных ненавидеть по-настоящему, накапливались недовольство, тревога и ужас, отвращение и безропотная покорность властелину, погубившему так много зверей и птиц. С Ним невозможно было бороться. Все, что они здесь увидели, было делом Его рук. Им стало до конца ясно, какой чудовищной силой Он обладает и сколько проливает крови, чтобы утвердить свое господство.
Острый запах ударил им в ноздри. Они встревожились и придержали шаг. Страх одолевал их. Это был лис! Их злейший, страшный враг! Фалина. Гено и Гурри посмотрели на Бэмби. Поколебавшись, он пошел вперед. За ним немедленно последовала Гурри. Гено с Фалиной оставались на месте.
Там лежал лис. В сущности он лежал спокойно, разве что секунду; потом начинал неистово кататься по земле, жадно хвататься за бок, словно желая себя же растерзать. Лихорадка сотрясала его. Бэмби с состраданием подошел ближе, но все-таки остановился на безопасном расстоянии. Гурри, если бы не лисий запах, подошла бы совсем близко.
— Тебе очень больно? — спросила она.
Лис оскалил зубы:
— Ты, небось, рада?
— Как ты можешь так плохо обо мне думать? — возразила Гурри. — Мне жалко тебя! Очень жалко!