— Отец уж как-нибудь поест, можешь не беспокоиться. Он хочет побыть в одиночестве. Ты ведь его знаешь!
После ухода Бэмби Фалина чувствовала себя свободнее; когда он долго был рядом, его присутствие стесняло ее.
Гурри высматривала, что делается вокруг: она и впрямь обнаружила Бозо и Лану, облюбовавших сено из клевера. Гурри немедленно подбежала к ним.
— Вы хоть знаете, где ваша мать?
— Нет, — ответила Дана, — мы ждем здесь.
— Это называется ждать? А ваша мама…
Бозо перебил ее:
— Здравствуй, Гурри! Мама скоро придет.
— Это ее дело найти нас, — добавила Лана.
— Особенно сегодня! — сказал Бозо, — нам столько пришлось вынести. Она не должна была оставлять нас одних.
— Непонятно, — пробормотала Лана, — где это она так надолго застряла. Сегодня мама должна заботиться о нас!
— Непонятно, что вы за дети! — перебила ее Гурри. — Ваша мать не придет!
Бозо в ужасе подпрыгнул:
— Она умерла?
Лана заплакала.
— Она не умерла, — объяснила Гурри. — В нее попала огненная рука. Она не может ходить! Вы тут спокойно наслаждаетесь кормом, в то время как ваша мама мучается от боли и боится за вас!
— Где она лежит? — Лане не терпелось это узнать.
— Бежим немедленно к ней! — сказал Бозо.
— Правильно! Торопитесь! Вы уже давно должны были так сделать.
Гурри рассказала им про дорогу. Они умчались. Тогда Гурри принялась за еду.
— Подумать только, — проговорила она, — так много зверей и птиц мучаются, а мы спокойно едим. Очень многие умерли, никто не знает сколько.
— Всех их сегодня увезут, — вспомнил Гено.
Он сытно поел и решил тоже посочувствовать.
— Лучше всего об этом не думать! — посоветовала Фалина.
— Я не могу примириться, — ответила Гурри, — с тем, что нами правит Его сила, что некоторых эта сила приносит в жертву, а некоторых случайно защищает, и они блаженствуют. Пока не придет их черед.
— Ты ничего не изменишь, моя девочка, — оказала Фалина.
— Так устроен лес, и ты должна смириться.
— Ты меня не убедила, — возразила Гурри.
— Жизнь тебя убедит, — заключила Фалина.
Снова начались жестокие холода. День за днем шел снег. Дул ледяной ветер. Мороз жег огнем.
Егерь редко обходил участок. Еще реже гремела огненная рука; каждый раз она настигала какого-нибудь разбойника, потому что охота была запрещена. И каким-то образом все узнали, что опасность миновала. Лани бесстрашно гуляли днем. Зайцы беззаботно прыгали или спокойно лежали в своих снежных норках. Фазаны без опаски сидели в глубоком снегу, не задумываясь приходили к кормушкам столько раз, сколько им хотелось.
Лани смело приближались к стожкам с сеном. Их гнали холод и невозможность добыть пишу. Зайцы тоже приходили сюда и наедались до отвала.