В этой связи в огород МИД СССР на протяжении последующих месяцев было брошено немало тяжелых камней.
Напор критики наша внешняя политика в полной мере ощутила в июльские дни XXVIII съезда КПСС, делегатом которого я был избран от загранорганизаций партии. Ураган страстей поднялся против А. Н. Яковлева. Выступление Э. А. Шеварднадзе в любой момент могло закончиться взрывом в зале, но не закончилось им только благодаря исключительной интуиции и ловкости оратора.
Затем было заседание секции съезда по внешней политике, где мне пришлось выступать. Злые вопросы: есть ли еще соцсодружество, что такое теперь Варшавский договор и СЭВ, почему Советский Союз идет на уступки по всему фронту, кто «проглядел» Восточную Европу и ГДР?
Помню резкое выступление члена военного совета Южной группы войск Никулина: эффективность нашей внешней политики обеспечивается вооруженными силами, слабым же всегда диктуют; СССР теряет позиции сверхдержавы, баланс сил в мире нарушается, готовится предательство; идея общеевропейского дома — призрак, нас вытесняют из Европы и ничто не предлагают взамен; мир и свобода не могут держаться на слабости; к ответу Шеварднадзе и т. д. Это был серьезный сигнал. Период любования успехами нашей внешней политики заканчивался, наступало время трудных боев, а наиболее тяжелые и ответственные внешнеполитические решения нашему руководству еще только предстояло принять.
Правда, XXVIII съезд КПСС не был больше ни камертоном, ни даже адекватным отражением положения и главных тенденций в развитии страны. Партия, конечно, спорила и митинговала, но явно не умела и не хотела вписаться в крутой вираж новой жизни. Предстояла борьба за власть. Чтобы предвидеть это, не надо было быть пророком. Вести ее можно было лишь новыми методами, решительно демократизируясь и обретая качества парламентской партии. В последний период пребывания в Бонне я занялся вместе с сотрудниками внутриполитической группы сбором материалов о том, как строят свою работу ведущие партии ФРГ — ХДС, СДПГ, какие у них существуют инструкции и рекомендации на районном, городском, земельном уровне, как построен центральный аппарат, как ведется борьба за голоса избирателей, как обеспечивается единообразное осуществление основ политики партии через депутатов от деревенских общин до боннского парламента. Это была увлекательнейшая работа. Результаты ее были переданы в Москву. Наши боннские партнеры даже выразили готовность показать свою внутреннюю кухню нашим партийным работниками — речь ведь шла об изучении опыта парламентаризма.