После подписания советско-румынского договора последовал ряд заявлений представителей других восточноевропейских государств о том, что аналогичных договоров с СССР они заключать не хотели бы. Прямой критике подверглось положение договора с Румынией о неучастии во враждебных друг другу союзах. Помнится первыми начали об этом говорить венгры, а затем тему подхватили в Польше и Чехо-Словакии. Мотив при этом обыгрывался один — это серьезное ограничение суверенитета. Оно было, однако, не более серьезным, чем участие в каком-либо союзе, право на что отстаивали авторы этих многочисленных заявлений. Нейтралитета для своих стран никто из них не предлагал. Было ясно, что на переговорах с Венгрией, Чехо-Словакией и Польшей этот момент вызовет трудности.
15 апреля у меня состоялась встреча с делегацией комитета по международным делам венгерского парламента во главе с бывшим министром иностранных дел Д. Хорном. Вся делегация в один голос говорила о неприемлемости для Венгрии обязательства не участвовать во враждебных СССР союзах. Объяснения были при этом всякие, и довольно противоречивые. Говорили, что в Европе сейчас таких союзов нет. «Ну нет так нет, — возражал я, — значит, и вступать некуда и никто не обидится по поводу такого положения нашего с вами договора. Если станут обижаться, то тем самым признают наличие у своего союза недобрых намерений в отношении то ли Венгрии, то ли СССР».
Тогда венгерская сторона пускала а ход другой аргумент: Венгрия не может отказаться от своего «права по хельсинкскому Заключительному акту» участвовать или не участвовать в союзах по своему выбору. При этом нас тут же успокаивали, что на самом деле Венгрия ни в какие союзы вступать не собирается, разве что хочет стать полноправным членом ЕС. Но это же чисто экономический союз.
Однако ЕС прямо говорил о намерении в ближайшие годы начать политическую и военную интеграцию своих членов. Хорошо, если все мы были бы к тому времени в ЕС. Но ведь этого могло и не произойти. А если не все? Как будет выглядеть тогда положение в Восточной Европе, отношения между СССР и отдельными восточноевропейскими государствами? Не лучше ли нам иметь равные отношения с любым союзом государств, не допускать возможности противопоставления наших стран друг другу? Ведь мы соседи. Ответа на это обычно не было, что само по себе было достаточно красноречивым ответом. Близких политических отношений с Советским Союзом, положение которого все более осложнялось, наши соседи не хотели. Они хотели быть на стороне сильных.
Однако заключать новый договор было нужно, обе Стороны понимали это. Поэтому обстановку особенно никто не драматизировал. Стороны быстро сходились на том, что надо еще поработать, поискать развязки.