– Все, что касается тебя, важно, azizty. – Едва заметная улыбка тронула его губы, и словно пустынное солнце осветило их, жаркое и яркое, и Амая поняла, что готова сделать все, лишь бы увидеть эту улыбку снова. Эта мысль поразила ее. – Ничто не скроется от меня. Ты моя королева.
Кавиан обнял ее прямо здесь, в саду, и поцеловал. Спустя несколько мгновений Амая решила, что носить хвост и правда не обязательно.
Но потом, когда она сидела с группой советников, рассказывающих о том, что, по мнению Кавиана, важно знать королеве (дворцовые правила, социальная иерархия Даар-Талааса), она поняла, что всегда сдается напору мужа. Вся ее жизнь была чередой уступок, которые привели ее сюда. Всегда было проще подчиниться чьему-то мнению, чем вызвать суету.
– Ты не имеешь права за меня решать, – говорила она отцу несколько лет назад. Она хотела сделать перерыв в учебе, а отец ждал, что она получит степень. К тому же, как подозревала Амая, она должна была оставаться на одном месте, чтобы отцу было удобнее следить за ней. Звоня отцу из Парижа, она чувствовала себя очень храброй, вежливой, но твердой.
– Прошу прощения, – ответил старый шейх. Его голос звучал так важно, словно он объявил новый закон, который вступит в силу через час. – Я твой отец и твой король, Амая. Более того, я оплачиваю твои счета. Кто, если не я, имеет право распоряжаться твоей жизнью?
И Амая подчинилась. Она твердила себе, что это практичный выбор, что она сделала все, что могла.
«А может быть, я просто слабая, – снова повторила она себе. – Иначе бы я постояла за себя».
Но единственным, кому она открыто противостояла, стал Кавиан, от которого она сбежала сразу после свадебной церемонии. Как все спуталось с того момента, она понять не могла: ей по-прежнему хотелось противостоять ему, она боялась Кавиана и хотела его одновременно и таяла от любого его прикосновения. А хуже всего, что она не чувствовала в этом противоречия.
Все мужчины в ее жизни требовали повиновения не только от нее, но и от всего мира, и получали его, как ее отец например. Ее старший брат Рихад, ставший королем Бакри, был сделан из того же теста. Даже Омар, погибший в автомобильной катастрофе, пока Амая скрывалась, в свое время отказался жениться по расчету, и в общем-то жил по своим правилам, а не чужим.
И только Амая подчинялась чьей-то воле. Или только ей и нужно было подчиняться? Чем дольше она жила с властным Кавианом, тем сложнее ей было найти ответ.
– Ты не резиновая, – говорила ей Елизавета после похорон отца. – Что случается, когда ты не можешь прогнуться? Ты ломаешься!