Не знаю, видимо, за мной как-то наблюдали, поэтому, когда я сел, свесив ноги, в одной из стен прорезался квадрат двери, и та ушла в сторону, пропуская в помещение тройку незнакомых людей. Это были мужчины неопределённого возраста. Я даже удивился, каждому можно было дать как тридцать лет, так и пятьдесят. Глаза выдавали в них много повидавших людей, а внешне они были на удивление молоды. Одеты все трое были не сказать что одинаково, обувь – да, похожа на армейскую, с высокими стопами и шипастой подошвой. А вот остальное различалось немного, в основном по цвету. Не скажу, что это была за одежда, впервые видел её, но, похоже, это были комбинезоны, только какие-то странные. Когда первый – в серебристом комбезе – прошёл в комнату, я вдруг изумился, причём настолько, что испугался.
Я вдруг понял, что это за комбезы, знания сами всплыли у меня в голове. Это были флотские комбезы для сотрудников станций, облегчённого типа, у экипажей кораблей были другие, усиленного типа. Серебристый цвет первого вошедшего показывал, что тот медик, а судя по эмблемам на правом предплечье, это был сертифицированный врач медсекции действующего флота империи Болтан. Шокированный всплывшими вдруг у меня знаниям, которых просто не могло быть, я немного заторможенно изучил двух других мужчин, зашедших следом за врачом, который уже приступил к моему осмотру, явно проверяя реакцию, и моя заторможенность ему, похоже, не понравилась.
Второй зашедший был в комбезе офицера патруля той же империи, но по мелким деталям я понял, что это маскировка. Контрразведчик, точно говорю. Второй – из СБ. Этот не скрывал, где служил, и цвет и знаки различия на комбезе соответствовали его работе. Представляться никто из них не спешил, поэтому и я молчал.
– Посмотрите на меня, – велел врач.
Я удивлённо перевёл на него взгляд, так как тот попросил выполнить это действие явно на незнакомом мне ранее языке, но что странно, я понимал его так, как будто этот язык мне был родным. Можно подумать, я не в своём теле и произошёл перенос сознания. Но это было не так, проверяя себя на наличие ран, я сразу убедился, что тело моё, тут никаких сомнений не было.
Врач посветил мне в глаза каким-то прибором, после чего, не оборачиваясь и продолжая меня исследовать, сказал двум своим сопровождающим:
– Заторможенность реакций – это следствие шока. Сейчас это пройдёт.
– Я вас понимаю, – с той же заторможенностью сказал я, после чего, тряхнув коротко стриженной головой, спросил врача на том же языке, на котором он говорил, причём слова незнакомого ранее языка слетали с моих уст очень легко: – Я раньше не знал этого языка. Почему я его знаю и понимаю вас? Да и вообще, что тут происходит?! Почему я понимаю, что на вас надето, хотя раньше такие комбезы не встречал, понимаю, что нахожусь в тюремном медицинском блоке, фактически в карцере. Раньше я и понятий таких не знал, а сейчас легко оперирую ими. Что, вообще, происходит?!