—Ах, сэр Конди, не будем углубляться в неприятные воспоминания, — говорит Джейсон, — теперь я твердо решил вести дело по-джентль- менски, как, не сомневаюсь, поступите и вы. Здесь двести гиней, и я намерен прибавить еще сто, если вы сочтете возможным перевести на меня все ваши права на известные вам земли.
—Я подумаю, — говорит мой господин. И много еще другое, что я и слушать устал, было сказано Джейсоном, и все это, и вид золота на постели подействовало на моего господина; короче говоря, сэр Конди собрал золотые гинеи и завязал их в платок, и подписал бумаги, которые Джейсон принес, как всегда, с собой; на том дело и кончилось — Джейсон убрался восвояси, а господин мой повернулся на другой бок и снова заснул.
Вскоре я узнал, что заставило Джейсона так поторопиться с этой сделкой. Сын мой Джейсон остановил рано утром мальчишку-госуна, посланного накануне в Джульеттину горку с поклоном от моего господина, чтобы справиться о здоровье миледи после несчастья, и допросил его обо всем, что тот узнал о миледи от слуги в Джульеттиной горке; мальчишка сказал ему, что вряд ли миледи доживет до утра, так что Джейсон решил, что пора ему двинуться к нам, чтоб заключить, пока не поздно, с моим господином эту сделку и пока мальчишка не успел еще сообщить нам последние новости. Мой господин был весьма раздосадован, если можно о нем так сказать, когда узнал, что его провели; впрочем, приятно все же было иметь в доме деньги для немедленных нужд.
И вечером, когда пришла Джуди и привела детей, чтобы навестили его честь, он развязал платок — благослови его, господи! богат он или беден, он все такой же! — и дал им всем по гинее.
—Смотри веселей, Джуди, — говорит ей моя сестра, как только сэр Конди отошел, чтобы налить стаканчик пуншу ее старшему сыну. —
Смотри веселей! Кто знает, может, мы доживем еще до того дня, когда ты станешь хозяйкой замка Рэкрент?
—Может статься, — говорит, — только не так, как ты думаешь.
Сначала-то я не понял, куда она клонит, но потом вдруг меня осенило.
—Послушай-ка Тэди, ты мне вчера говорил, что сэр Конди продал все как есть Джейсону. Откуда же у него эти гинеи в платке?
—А это плата за долю миледи, — говорю.
Тут Джуди призадумалась.
—О чем это ты задумалась, Джуди? —говорит сестра. — Смотрите-ка, сэр Конди пьет за ее здоровье!
Он в это время сидел в комнате[66] за столом и пил вместе с акцизным и землемером, что пришли его проведать, а мы стояли в кухне у огня.
—Мне-то что, за мое он пьет здоровье или не за мое, — говорит Джуди. — Я не о нем думаю, как вы там ни шути и что он там обо мне ни думай.