Восторженное состояние не покидало ее весь день. Они гуляли по узким запутанным улицам, останавливались на мостиках, катались на гондоле. Костя рассказывал ей, что гондольеры учатся своему искусству более десяти лет. Они плавали на большой гондоле одни, хотя в ней могли поместиться еще две пары. Внутри черной полированной, как старинный рояль, гондолы было сухо, а красные сафьяновые кресла, на которых они сидели, оказались вполне удобными. Каналы в некоторых местах были такими узкими, что в них едва расходились две гондолы. Каменные стены домов заросли ракушечником и морской зеленью. Вода была грязной, и Галя вспомнила, что она где-то читала, будто в средние века здесь выливали содержимое ночных горшков прямо в канал. Это немного рассмешило ее. Но вода действительно была мутной, и от нее исходил несвежий запах.
На местном рынке продавали бесчисленное множество разных масок — больших и маленьких, с перьями и золотым шитьем, маски-очки, маски на все лицо, маски на палочках, настенные гипсовые маски. У Гали разбегались глаза, она бы купила все! Тем более что она собиралась привезти сувениры родителям, друзьям, сыну и себе на память. И у нее были деньги. Перед поездкой она обменяла их на евро, чтобы не зависеть во всем от Кости. Но очень скоро Галя поняла, что сумма, которая казалась ей довольно приличной, для Европы слишком мала, и решила приобрести недорогие сувениры в другой раз, когда она будет гулять одна.
Потом они обедали в уютном ресторане. Костя заказал ей салат из морепродуктов под белым соусом. Чего только в нем не было: мидии и креветки, кусочки осьминога и каракатицы, а также много такого, что было ей неизвестно. Блюдо Гале понравилось, оно было вкусным и необычным, а белое итальянское вино показалось ей просто волшебным! Ужинали они в ресторане на набережной, и в этот раз ели пасту с мясом и лазанью. Паста представляла собой обыкновенные спагетти, а само блюдо напоминало ей макароны по-флотски. А лазанья была замечательная, особенно с красным вином. Вечером они снова гуляли по набережной Большого канала и очень поздно вернулись в отель.
Интимная жизнь мужчины была для Гали тайной за семью печатями. Ее скудный сексуальный опыт давно забылся, и она с явным волнением ожидала этого момента. Костя, понятное дело, ни о чем таком не догадывался. В его понимании рожавшая женщина не могла быть особенно стыдливой, пугливой или неопытной. И он не знал, в какой шок повергло Галю его возвращение из душа в одних трусах. Ночь стояла душная. Дверь на балкон была распахнута. На столе красовались бутылка вина и ваза с фруктами. Но стоило Гале увидеть Костю в таком виде, как хмель мигом выветрился из головы, а сердце бешено заколотилось в груди. Она боялась его и нервничала в ожидании того, что неминуемо должно было произойти. Кровать в спальне была одна, да и не для того Костя привез ее сюда, чтобы она разыгрывала из себя недотрогу. Фактически она уже почти его жена. И хотя она еще не сказала этого вслух, но ее согласие поехать сюда говорило само за себя. Снова спасло вино. После двух выпитых бокалов все стало казаться не таким уж страшным. Костя с ласками не торопился, а в трусах ходил, потому что было жарко. Он с недоумением посмотрел на нее, когда она вышла из душа в летних брюках. Своим спокойствием и выдержкой он дал ей расслабиться и успокоиться. Они долго сидели в темноте, пили вино и смотрели на ночную Венецию в огнях, а когда решили отправиться в постель, Галя уже была готова к этому. Все произошло довольно обыденно. Костя оказался мужчиной без фантазии.