На эти три заявления я до сего времени никакого ответа не получил.
4. Помимо моей должности Председателя РОВСа я был участником нескольких более мелких профессиональных или общественных организаций благотворительного характера и в некоторых состоял председателем по избранию, к таковым принадлежат:
1. Общество взаимопомощи б. (бывших. — В.Г.) юнкеров Николаевского кавалерийского училища.
2. Проживающие во Франции б. (бывшие. — В.Г.) офицеры 7-го Гусарского Белорусского полка, коим я командовал в 1907–9 гг.
3. Общество Северян, составившее свой небольшой Комитет Взаимопомощи.
4. Русский Комитет, пекущийся о Русском Корпус-Лицее в Версале, созданный для охранения русских мальчиков от денационализации во франц. школах.
5. Комитет Помощи престарелым и больным воинам и их семьям.
На моих руках находились деньги обществ, отчетности по текущим сборам благотворительного характера, а временно и самые деньги впредь до сдачи их соответствующим казначеям. Вследствие моего внезапного «выхода из строя» деньги и кассовые книги не были подведены и подьитожены (это делалось мною обычно к окончанию месяца), и без моих точных указаний, — где и что находится, какие пособия обещаны и кому могут возникнуть очень нежелательные недоумения и недоразумения во вред обществам, доверявшим мне, и с ущербом для нищих русских эмигрантов, вносивших в эти кассы свои последние трудовые гроши «про черный день». Все эти организации в РОВС не входили. Для облегчения того лица, вероятно генерала Кусонского, которому приходится ликвидировать все эти дела и разчеты, оставшиеся после меня, я прошу разрешения послать ему непосредственно или через мою жену краткие указания по всем неизбежно имеющим возникнуть у него вопросам, каковые я мог бы представить на Ваше рассмотрение в ближайшее Ваше посещение, о котором Вы мне говорили.
5. В дополнение к вызванному Вашим вопросом моему горячему желанию, высказанному Вам, получить разрешение на прогулку на воздухе, хотя бы во Внутреннем Дворе Тюрьмы (согласно п. 8 Правил), я позволю просить Вас о нижеследующем.
а. 1. Прошу Вашего распоряжения, чтобы мне вернули мои карманные часы, хотя бы во временное пользование и без права продажи или иного отчуждения их, если принципиально власти считают возможным и справедливым конфисковать их; последнее мне представлялось бы не обоснованным, тк. кк. часы эти были подарены мне еще в 1883 году и я владею ими совершенно независимо от занятия мною должности Председателя РОВСА-а; между тем, жизнь в одиночном заключении без часов, при невозможности даже приблизительно определить время по внешним признакам — с 4-х часов дня и до 8-и часов утра следующего дня тюремный двор и противулежащее здание погружены в однообразную и непроницаемую темноту — чрезвычайно тягостна; особенно я это ощущаю еще и потому, что вследствие безпокойства о семье и о многих частных интересах лиц, доверявших мне и моим обещаниям о помощи, я стал страдать безсонницей по ночам.