Оставшись с Пилли наедине, Лакхи спросила ласково:
— Кто тебя ранил? Куда? И где ты пропадала столько времени?
Пилли улыбнулась.
— Это Пота ранен, а со мной ничего не случилось: просто его кровь попала мне на одежду.
— А куда ранен Пота?
— Да он не ранен, — призналась Пилли. — Он споткнулся о камень, и в бедро ему вонзился острый сухой шип. Только и всего. Но крови было много.
— А тюрки? Почему вы сказали, что они ранили вас?
— Пришлось схитрить: иначе нам не открыли бы ворота.
Лакхи засмеялась. Но Пилли жестом остановила её.
— Где же вы были всё это время? — спросила Лакхи.
— О рани, я всё объясню, только наберись терпенья.
Дел у Лакхи особых не было, и ей хотелось поскорей услышать о похождениях Пилли и Поты. Но Пилли так ничего и не сказала и, чтобы избежать дальнейших расспросов, сама стала спрашивать Лакхи:
— А вы как устроились?
— Сама видишь: место открытое, а дни стоят холодные. И всё же это лучше, чем вечно бродить по дорогам.
— О касте кто-нибудь спрашивал?
— Да. Атал ответил, что он гуджар.
— А о тебе что он сказал?
— Обо мне никто его не спрашивал. Однако беженцы, кажется, догадываются, что мы с Аталом из разных каст. Но Это не страшно: мы не одни, здесь много гуджаров.
— Откуда ты знаешь? Узнавала?
— Нет. Просто слышала, как один воин сказал об этом Аталу.
— А из твоей касты тоже кто-нибудь есть?
— Может быть. Что же ты делала всё это время?
— Всё, что нужно. Не беспокойся.
— Что же именно?
— Расскажу. Тем более что вам всё равно нельзя оставаться здесь.
— Я не понимаю тебя. Говори прямо.
— А никому не скажешь?
— Нет.
— И Аталу?
— И Аталу. Говори же, я слушаю.
— Если расскажешь, тебе самой будет хуже.
— Я буду молчать.
— И правильно сделаешь. Иначе все узнают, что вы с Аталом из разных каст, что вы совершили грех и вас изгнали из общины. Комендант крепости с нагарпалом бросят вас в темницу, если узнают об этом, — ведь сейчас война, — и тогда вам придётся расстаться со своими мечтами о будущем.
— Нечего пугать меня, — сказала, что буду молчать, значит буду.
Лакхи вспомнила Ман Сингха и Нинни.
«Атал — родственник раджи. Кто же посмеет совершить над нами насилие? Ман Сингх тоже ведь женился на девушке из другой касты… Но он раджа, а мы бедняки. Раджу никто не счёл грешником, а нам покоя не дают. Неужели нас могут бросить в подземелье этой страшной крепости! Конечно, могут: кастовые законы жестоки».
Но вскоре страх уступил место любопытству. Где же были Пота и Пилли все эти дни? Пилли говорит, что сделала всё, как надо. Что бы это могло значить?
Лакхи умоляюще смотрела на Пилли, но та молчала.