Вот и сегодня, глядя на ровные ряды деревьев, казавшихся Мриганаяни подругами, которые собрались вместе, чтобы весело провести время, она не удержалась от радостной улыбки.
Потом Мриганаяни перевела взгляд на дальний холм.
— Видишь, Лакхи, там наша деревня!
— Может быть.
— Как хочется мне взглянуть на родные места! Но я поклялась побывать там лишь после того, как чему-нибудь выучусь. А ты поедешь со мной?
— Нет, ни за что! Я даже не оглянулась, когда уходила из Раи.
— Теперь тебе никто ничего не скажет.
— Это я знаю, но, кроме языков, есть ещё и глаза. И потом, что интересного в деревне? Уж если идти куда, так это в Нарвар. Слонов и тигров там видимо-невидимо.
— Уж не потому ли тебя тянет в Нарвар, что он пожалован тебе в джагир?
— Не мне, а моей Нинни и…
— Её брату!
Девушки засмеялись. Словно ручеёк зазвенел. Сверкнули белые, как жемчуг, зубы. В глазах зажглись весёлые огоньки.
— Ну и невестка у меня! Прямо красавица! — вдруг воскликнула Мриганаяни. Лакхи действительно была хороша в шёлковых одеждах и украшениях из золота и жемчуга. — Брат, наверное, только и делает что слагает о тебе стихи.
Лакхи не смутилась.
— Нет, это у моей золовки муж поэт! А скажи, сочинил он что-нибудь? Ну если нет, то ещё сочинит! А Байджу положит его стихи на музыку и песней прославит твою красоту!
— Что ты! Здесь поют лишь о Радхе и пастушках! Но песни чудесные! Когда я слышу их, мне хочется танцевать, только я не умею. Но Кала научит меня, и тебя тоже.
— Что ж, я согласна, — сказала Лакхи и взглянула на свои ноги с серебряными украшениями. На ногах у Мриганаяни были золотые. Носить на ногах украшения из золота могли только рани и те женщины, которым это разрешил в виде особой милости раджа. Лакхи же, хоть она и была женой владельца Нарварской крепости, Ман Сингх не мог позволить этого, потому что начались бы новые толки и пересуды: дескать, ахирка вышла замуж за гуджара, а ей такие почести.
Мриганаяни перехватила взгляд подруги и сразу стала серьёзной.
— Сегодня же сниму золотые украшения и никогда больше не надену их! Я хожу в золотых, а ты в серебряных! Не будет этого!
— Ты что, с ума сошла?! — возмутилась Лакхи. — Ведь ты теперь не просто Нинни, а рани Гвалиора! Учили, учили тебя, какой должна быть рани, и всё без толку! Пойми, сняв золотые украшения, ты лишь доставишь радость старшей махарани и остальным семи жёнам раджи…
— Я не знала, что их у него уже восемь, не то…
— Твои уста никогда не должны произносить подобных слов, золовка-махарани.
— Ты права, — согласилась Мриганаяни. — Но хотя у махараджи восемь рани, любит он одну меня! Я поладила бы с его жёнами, если бы не старшая махарани. Как не вяжется её имя с её правом!