распри среди противников наших усилились. На развалинах султаната Бахманидов появляются новые государства. Раджа Виджаянагара
[109] ведёт с ними непрерывные войны.
— Это мне известно, — прогрохотал Бегарра, будто ураганный ветер свалил огромное дерево. — У султаната Бахманидов достаточно силы, чтобы отразить нападение раджи Виджаянагара. Остаётся правитель Мальвы. Но и он не страшен Бахманидам: я заставлю его образумиться. А чем заняты португальцы?
— Укрепляют свой флот, построили ещё пять кораблей.
— Ну и ладно! Летописец, напиши турецкому султану, пусть будет наготове. Не поздоровится португальцам, если Турция вместе с Гуджератом ударит по ним!
— О повелитель! — воскликнул лазутчик.
— Пойдём на Мальву! Нечего ждать прекращения дождей! Пока Гияс-уд-дин будет отсиживаться в своей норе в Мэнди, сетуя на тучи, молнии и разливы рек, обрушу на него свои молнии! Приказываю усилить подготовку к походу!
— Воля ваша, повелитель! Но я не всё сказал. В районе Чампанера[110] снова подняли голову раджпуты.
— Короткая же у раджпутов память. Ведь не прошло и семи лет, как я вырезал их чуть ли не поголовно.
— Правитель султаната Бахманидов разрушил в Канчи все храмы, но сейчас их заново отстраивают.
— Я видел эти храмы. И идолов тоже. Что ни говори, а храмы действительно красивые. Надо было разбить только идолов, а храмы оставить. Удивительно, каких чудес достигли индусы в искусстве оживлять камень! Мусульманам и мечтать об этом нечего. Даже рассказать невозможно об умении и таланте индусских мастеров, а уж о том, чтобы тягаться с ними, нечего и думать.
Придворные молчали, склонив голову, а султан размышлял: «Эти мастера обыкновенными молотками и резцами перенесли на каменные стены храмов горы, деревья, цветы, койл[111], которые, кажется, вот-вот запоют, красоту и нежность пери. Их храмы до того меня поразили, что я долго не мог прийти в себя. Да и идолы там тоже красоты необычайной, так и хотелось проглотить их и бережно хранить в каком-нибудь укромном уголке своего желудка!.. О, да я, кажется, кощунствую! Но что плохого в кощунстве, если оно радует сердце?.. Прости меня, всевышний, за грешные мысли!»
Бегарра погладил себя по животу и громко икнул, будто ливнем подмыло дом и он рухнул. Заметив, что придворные молчат в замешательстве, Бегарра решил исправить свою оплошность.
— Впрочем, не так уж плохо, что разрушили храмы и разбили идолов: хоть меньше язычников станет. Не будет бамбука, не заиграет свирель, как говорят здешние неверные поэты. Но я не думаю, чтобы индусы строили новые храмы. Скорее всего два или три храма случайно уцелели, вот и пустили слух, что их отстроили заново. А ты сам был там, лазутчик?