надеюсь, что на троих его хватит.
Война наморщил широкое красное лицо.
— А я люблю кролика?
— Да, дорогой.
— А мне казалось, что я люблю говядину.
— Нет, милый. Тебя от нее пучит.
— О, — Война вздохнул. — А лук? Лук будет?
— Ты не любишь лук, дорогой.
— Не люблю?
— Из-за проблем с желудком.
— О.
Война смущенно улыбнулся Смерти.
— Будет кролик. Э… Дорогая, а я обычно участвую в Абокралипсисе?
Госпожа Война подняла крышку со сковороды и со злостью воткнула во что-то вилку.
— Нет, дорогой, — твердо заявила она. — Ты там всегда простужаешься.
— А я думал, э, что такие события мне нравятся.
— Нет, дорогой, не нравятся.
Смерть наблюдал за происходящим как завороженный. Он никогда даже не предполагал, что воспоминания можно хранить в чужой голове.
— Может, мне нравится пиво? — робко спросил Война.
— Нет, не нравится.
— Не нравится?
— Нет, от него тебе становится плохо.
— Ага, а как я себя чувствую по поводу бренди?
— Тебе не нравится бренди, дорогой. Тебе нравится специально приготовленный витаминный овсец.
— Да, конечно, — мрачно согласился Война. — Совсем забыл. — Он бросил на Смерть робкий взгляд. — Кстати, вполне так ничего зелье.
— Я МОГУ ПОГОВОРИТЬ С ТОБОЙ? — спросил Смерть. — С ГЛАЗУ НА ГЛАЗ?
Война выглядел озадаченным.
— А мне нравится…
— С ГЛАЗУ НА ГЛАЗ! — прогрохотал Смерть. Госпожа Война повернулась и наградила Смерть надменным взглядом.
— Ты не думай, я тебя насквозь вижу, — чопорно промолвила она. — И не дай боги, у него после твоих разговорчиков язва проснется! Я тебя предупредила!
Госпожа Война, насколько помнил Смерть, когда-то была валькирией. Это было еще одной причиной, по которой следовало крайне осторожно вести себя на поле брани.
— Слушай, старина, а тебя никогда не прельщала перспектива семейной жизни? — спросил Война, когда его дражайшая половина вышла.
— НИКОГДА. НИ В КАКОМ СМЫСЛЕ.
— Почему?
Смерть был обескуражен. С таким же успехом можно было спросить у кирпичной стены, что она думает о стоматологии. Данный вопрос не имел никакого смысла.
— Я ВСТРЕЧАЛСЯ С ДВУМЯ ДРУГИМИ, — промолвил он, меняя тему. — ГОЛОДУ НАПЛЕВАТЬ, А ЧУМА ИСПУГАЛСЯ.
— Так мы остались вдвоем? Против Аудиторов? — уточнил Война.
— НАШЕ ДЕЛО ПРАВОЕ.
— Будучи Войной, могу поведать тебе множество правдивых историй о том, что ждет очень слабые армии, которые сражаются за правое дело.
— Я СТОЯЛ РЯДОМ С ТОБОЙ НА ПОЛЕ БОЯ.
— Моя правая рука совсем не та, что была раньше… — пробормотал Война.
— ТЫ БЕССМЕРТЕН. И ТЫ НИЧЕМ НЕ МОЖЕШЬ БОЛЕТЬ, — сказал Смерть, но он видел встревоженный, слегка затравленный взгляд Войны и понимал, что исход разговора может быть только один.