— ответил он тогда. — Скажем так, я не знаю, работают ли такие обереги на самом деле, но этот крестик был с Валиантом много лет, пока он успешно скрывался от преследования. Возможно, это и не он помогал ему, но… мне было бы спокойнее за тебя, если б ты его приняла. Это глупо?
— Нет, — ответила она. — Это прекрасный подарок.
Джеймс с привычной терпимостью наблюдал за тем, как Ривер надевает нательный крест.
Нэнси тем временем ответила на ее вопрос:
— Нет, миссис Харриссон, Лин — чудо. Она очень послушная девочка.
— Рада, что она не доставила тебе хлопот. Она уже спит?
— Да, — отозвалась Нэнси, — я уложила ее три часа назад.
— Хорошо, — Ривер извлекла из сумочки небольшой кошелек и отсчитала десять долларов, тут же передав их Нэнси. — Вот, как договаривались.
— Спасибо, миссис Харриссон, — кивнула она, просияв. — Я… пойду?
— Да, конечно.
— Доброй ночи, миссис Харриссон, — Нэнси повернулась в сторону Джеймса и учтиво кивнула ему. — Мистер Харриссон.
— Пока, Нэнси, — отозвался он.
Няня ушла, и Ривер, с удовольствием потянувшись, взяла с тумбы заколку и убрала с ее помощью длинные густые каштановые волосы. Она так и не решилась вернуться к короткой стрижке, хотя Джеймс прекрасно знал, что с ней ей было удобнее. Впрочем, об этом, как и обо всем, что каким-либо образом отсылало их на почти восемь лет назад, он с ней не разговаривал.
— Пойду проверю, как там Лин, — улыбнулась Ривер.
— Я тоже хотел сходить, — кивнул он. — Думаешь, вместе мы ее не разбудим?
— Будем надеяться, что она крепко уснула.
Ривер и Джеймс поднялись на второй этаж, и вдруг замерли. Из комнаты дочери за закрытой дверью, казалось, доносится тихий мужской голос.
— Лин! — выдохнула Ривер, вмиг похолодев от ужаса, и тут же сорвалась с места, бросившись к комнате дочери. Джеймс добежал до двери быстрее и резко распахнул ее.
В голове его успело пронестись множество жутких образов, и он знал, что не переживет, если хоть один из них воплотится в жизнь…
Пожалуйста, только не снова! Матерь Божья, молю тебя, только не снова!
Однако, ворвавшись в комнату, Ривер и Джеймс первым делом увидели сияющие глаза дочери и ее невинную улыбку.
— Мам, пап, — Мелинда потянула ручки к родителям, и Ривер едва не расплакалась от облегчения. Она все еще была напугана и понимала, что страх ее не беспричинный: в комнате Лин было широко распахнуто окно, хотя трудно было поверить, что Нэнси могла оставить его открытым…
Ривер присела на корточки рядом с кроватью дочери, переглянувшись с Джеймсом. Он без слов понял ее сигнал и приблизился к окну — осторожно и настороженно, собираясь рассмотреть, кто мог проникнуть сюда или улизнуть таким путем.