— Не-а, не говорил, — покачала головой Лин. Ей нравилось то, с какой внимательностью ее слушают родители, и она словно чувствовала гордость за каждый правильный ответ. Воодушевившись, она продолжила. — Он сказал, что наша бабушка лучший Сказочник, чем он. Она даже написала сказку про Сказочника! Он сказал, что когда-нибудь ты дашь мне ее почитать, но только когда я стану большой и буду читать большие книжки. А когда я стану большой, мама? Я хочу почитать про Сказочника. Ты дашь мне эту книжку?
— Обязательно, милая. Скоро. Если хочешь, я сама тебе ее почитаю. Но, думаю, Сказочник прав, такие истории тебе будут интересны чуть позже.
— Но ты хотя бы мне про него расскажешь? — насупилась Лин. Ривер кивнула.
— Обязательно расскажу. Я обещаю тебе.
Ривер была не в силах повернуться к Джеймсу и посмотреть ему в глаза.
За окном город Омаха светился своими огнями, скрывая где-то в своих уголках одного из самых дорогих существ для сердца Ривер Уиллоу-Харриссон.
— А как его зовут? Если наша бабушка тоже Сказочник, а ее зовут Мэри, то и у этого Сказочника должно быть имя. Мам!
Ривер кивнула, сморгнув слезы. Она все же нашла в себе силы посмотреть на Джеймса, который всегда был ей опорой во всем. Он всегда знал, как поступить, что надо сделать. Он не терялся в экстремальных ситуациях, но сейчас он стоял, превратившись в собственный призрак, белый, как полотно, и недвижный.
Ривер перевела взгляд на окно. Вглядываясь в темноту, она невольно тихонько всхлипнула. Она ненавидела этого странного гостя, но благодарила Небеса за то, что он появился. Словно гора свалилась с ее плеч, и она смогла вздохнуть полной грудью… впервые за много лет.
Ривер, как молитву повторяла про себя отрывок из «Особенного Рождества» Мэри Уиллоу. Слова, ставшие пророческими:
«Я стоял, глядя на мир с обрыва над рекой Шелл-Крик. Разумеется, весь мир отсюда я увидеть не мог, но того удивительного, ласкающего глаз, пейзажа было вполне достаточно, чтобы ощутить его красоту. Это был мой мир, свободный мир, лучший мир. Я, как феникс, умер, чтобы возродиться и быть вольной птицей, которую уже никто не посадит в клетку».
Этими словами Доминика Девоура оканчивалась книга Мэри. В ее истории Валиант остался жив, и Ривер в душе так надеялась, что это может оказаться правдой.
— Мам? — нетерпеливо позвала Лин. Ривер отвела грустный виноватый взгляд от Джеймса, и смахнула слезы. Она с гордостью и благодарностью посмотрела на Лин и кивнула.
— Валиант Декоре, — сказала она и снова посмотрела в окно, вглядевшись в небо. У нее было ощущение, что откуда-то издалека своим острым, словно соколиное, зрением последний в мире вампир тоже смотрит на нее. Он выжил. Ривер толком не могла сказать, что это значит, но он выжил.