Среди гостей, что весьма удивило, оказался Конов. Он старался не замечать свою обидчицу, но его присутствие уже говорило, что обиженный готов забыть все неприятности, если барышня ответит взаимностью.
Лизаньку, похоже, страдания и мысли поклонника не волновали, а его визит вызывал лишь равнодушие. Юная барышня ни разу не взглянула в сторону воздыхателя. Конов замечал безразличие Лизаньки, от чего его губы сжимались, а в глазах светился огонь злости. Возникло весьма справедливое опасение, что следующей жертвой станет барышня Лизанька, печально глядящая вдаль васильковыми глазами.
Вдруг Федулин замер, схватившись рукой за горло. Его супруга вскочила с места, опрокинув стул.
— Что с тобой? — в панике закричала она.
— Трудно дышать, — с трудом прохрипел он.
Я вспомнил слова Аликс. Ей привиделось, будто Федулин задыхался.
Ещё мгновение — и его взор померк, тело безжизненно повисло на стуле. Перепуганная Люси обнимала труп, будто не веря в случившееся. Впервые от задумчивой томности не осталось и следа.
Лизанька взвизгнув, бросилась в сад. За нею весьма обоснованно последовал взволнованный Конов, опасаясь за жизнь возлюбленной. В такие мгновения человек не контролирует свое поведение и может запросто свернуть себе шею. Юноша нагнал барышню у порога террасы, и весьма фривольно схватив за плечи, пытался успокоить.
— Очнитесь! — сурово твердил он.
Мне почудилось, что еще мгновение, и он попытается привести девицу в чувства при помощи пощечин.
Лизанька, тяжело дыша, приходила в сознание.
— Опять, опять, неужто опять? — бормотала она. — Мы прокляты! Мы прокляты!
Она разрыдалась, уронив голову на плечо своего утешителя, лицо которого засияло улыбкой победителя.
Будь Федулин жив, он бы поднял на смех столь суеверную боязнь проклятья. Мне самому стало неловко за мрачную шутку над жертвой. Хотя… вдруг я, подобно Аликс, уловил мнение духа убитого… Наверняка, Федулин сурово взирает на нашу возню, укоряя в безалаберности. Всё верно. Он обругал бы меня за бездействие, Лизаньку за панику, Конова за непристойное поведение, супругу за бесполезное проявление чувств, а Озерова…
Я бросил взгляд на Озерова, он был бледен и испуганно пятился к стене, что-то беззвучно бормоча. Я мог читать по губам и легко понял фразу: «Я не мог этого сделать».
Из журнала Александры Каховской
Утром я встала раньше обычного. Моя прогулка начинается на два часа позднее. Не могу объяснить, какая сила на сей раз заставила отправиться в опасный путь. Мне не давал покоя рассказ Константина о горных подземельях, из которого на него напали враги. Будто кто-то позвал меня. Прихватив свечи, я покинула дом. Удивительно, я будто бы знала куда идти, и совершено не заботили «часовые», которые могли охранять вход в подземные коридоры.