— Так точно, мадемуазель! — пробормотал он.
Ольга отвернулась, скрывая улыбку, сестру всегда забавляло наблюдать за робкими влюбленными. Реброва прекрасно знала о впечатлении, которое производит на Юрьева, но не осмеливалась глумиться над поклонником, как обожают делать многие барышни, узнав, что ухажер к ним, действительно, неравнодушен.
— Сегодня утром у колодца с Нарзаном мне не встретился господин Генрих, — вспомнила Нина, — весьма странно, учитывая его педантизм к лечебным процедурам…
— А ведь верно! — воскликнул Юрьев. — Чего это он запропастился? Уж не гонялся ли за вами всю ночь, а теперь прилег отдохнуть…
— Осмелюсь заметить, что Генрих не похож на исполнителя приказов, — высказался Константин, — обычно главы подобных обществ никогда собственноручно не убивают…
— Разумеется, простите, но вы меня неверно поняли, — спешно возразил офицер, — Генрих мог выступать их командиром…
Юрьев явно желал блеснуть перед Ниной своей смекалкой.
— Ваша версия вполне разумна, — поддержал его Константин, — но не стоит торопиться…
— Да, мы не можем уделять пристальное внимание лишь одному эксцентричному подозреваемому, — согласился офицер, взглянув на Нину, одарившую его благосклонным взором.
— Право, Никанор Иванович, вы весьма мудры! — воскликнула Реброва.
В ее голосе прозвучало некоторое кокетство, но Юрьев не заметил подвоха. Нина редко строила глазки ухажерам, предпочитая прямоту в общении, которую некоторые считали либо занудством, либо чрезмерной добродетелью.
— Мне сегодня встретился доктор Войнич, — продолжала Нина делиться подробностями утренней прогулки, — не могу знать, откуда он прознал про сглаз и воду с угольками, но он принялся убеждать меня, что в наш век барышне не пристало верить в подобный вздор!
— Вполне обычный случай на водах, — пожала Ольга плечами, — доктора пытаются очернить друг друга…
— Доктор Войнич и мне показался весьма завистливым! — кивнула Нина.
Наша беседа потекла весьма непринужденно. Когда Реброва собралась уходить, Юрьев, как офицер жандармов, робко предложил барышне проводить ее до дома, и это предложение было встречено с благосклонностью.
Из журнала Константина Вербина
Вечером мне нанёс визит господин Конов. Разговор оказался весьма неожиданным для меня. Взволнованный гость не сразу начал свою речь, попросив стакан холодной воды.
— Я убил графа, — наконец произнёс он, опустив взор.
Новость, действительно, оказалась весьма неожиданной. Несколько мгновений я молча смотрел на Конова, выжидая, когда он поднимет лицо, очень желая взглянуть в его глаза. Молодой человек не шелохнулся.