Подобное заявление, разумеется, звучало как возмутительная наглость, но иногда сыщику приходится пренебрегать этикетом.
— Моя любовь к Люси не означает, что я желал зла её мужу!
Ох уж эти романтические фразы, способные вывести из терпения любого.
— Вы занимались чёрной магией, — напомнил я, — обряд на смерть соперника.
Озеров понимал, что боле отпираться бесполезно. Он молча опустил взор.
— А давно вы практикуете? — иронично спросил я.
Федулина молчала, кусая губы.
— Нет, я не любитель мистического ремесла, — в тон мне ответил подозреваемый. — Я не верил, что обряд может убить человека… Мне просто хотелось выплеснуть свою злость… Я уже говорил вам!
— Злость может убить, — заметил я.
— Почему вы решили, что я сделал обряд именно на Василия Федулина? Может, мишенью стал один из многочисленных врагов. Что привело вас к выводу, будто я хотел убить графа и Федулина? — Дмитрий Озеров не мог сдержать чувств.
— Вы хотели жениться на госпоже Федулиной, — сказал я. — и продумали всё до мелочей, чтобы заполучить его состояние. После смерти графа половина его имущества перешла к Федулину — брату его жены, другая половина — Лизаньке, в качестве приданого. После смерти Федулина его состояние переходит к супруге… Вы решили разыграть свою любовь к госпоже Федулиной, чтобы потом, убив её мужа, жениться на богатой вдове…
Озеров окинул меня взглядом полным негодования.
— Вы можете обвинять меня во всех смертных грехах, но вы не смеете говорить о неискренности моих чувств! — фраза оказалась вполне ожидаема.
Госпожа Федулина продолжала молча взирать на наш разговор, утирая платком заплаканные глаза. Надо отдать должное, дама держалась весьма мужественно.
— Я нашла это в саду нашего дома, — вдруг произнесла она, — это ваша табакерка?
Она достала из ящика стала ничем непримечательную вещицу.
— Судя по вензелю, табакерка принадлежит Дмитрию Озерову, — задумчиво произнёс я, рассматривая внезапную находку.
— Впервые вижу эту вещь! — отрицал он.
— Верно, Озеров не единственный на водах с подобными инициалами, — согласилась Федулина.
— Простите, вынужден вас задержать, — объявил я о своем решении.
Озеров устало вздохнул.
— Люси, я не убийца, вы верите мне? — с мольбой в голосе спросил он, глядя в задумчивые глаза Федулиной.
Она улыбнулась ему трогательной печальной улыбкой.
— Да, я вам верю, — кивнула она, сдерживая слёзы.
На прощание влюбленные заключили друг друга в объятия, присутствие посторонних их явно не смутило. Ох уж эти слащавые сцены!
Доктор Майер любезно согласился помочь мне, дабы выяснить, не стала ли табакерка тайником для яда, который убийца подсыпал сопернику, а саму табакерку бросил в саду.