Говорю: «Бегом, зовите анестезиолога! Срочно на операционный стол!». Анестезиологом тогда у нас был майор Саша Мухин — классный специалист! Он мгновенно поставил подключичный катетер по Сельдингеру (пункция и катетеризация центральной вены для проведения инфузионной терапии. — Ред.), быстро заинтубировал раненого (интубация — введение особой трубки в трахею при сужениях, грозящих удушьем. — Ред.) и ввёл его в наркоз.
Делаю разрез — в животе жидкая кровь и сгустки! Пуля зашла парню в поясницу, каким-то очень хитрым образом проскочила так, что ранение получила только селезёнка и брызжейка ободочной кишки. Питающие сосуды, артерия и вены — всё было перебито. Естественно, кровь изливалась в брюшную полость. Мы собрали и реинфузировали ему около двух литров его же крови. Выполнил спленэктомию — удалил селезёнку. Затем ввёл ему зонд в желудок — поставил его на декомпрессию. Осушил и дренировал брюшную полость, наложил швы на рану. Сама операция закончена. Но основная борьба за жизнь водителя ещё впереди. Сейчас главная фигура — наш прекрасный реаниматолог Мухин. Только от его знаний, умения и таланта зависит теперь жизнь солдата. И он справился великолепно.
Лежал парень в отделении реанимации до утра на ИВЛ (искусственная вентиляция лёгких. — Ред.). Мы, честно сказать, думали, что шансов у него очень мало, может не вытянуть. Сочетание в совокупности очень нехорошее — тяжёлое ранение, тяжёлая операционная травма и массивная кровопотеря! И выглядел он, прямо надо сказать, неважно. Естественно, что для него мы брали ещё и донорскую кровь у так называемых «резервных доноров», солдат из бригады. Взяли где-то литр донорской крови, четыре флакона по двести пятьдесят граммов. Помногу мы у одного донора не брали. Во-первых, солдаты были обезвоженные, а во-вторых, им боевые задачи надо выполнять. Повезло ещё, что группа крови у него была достаточно распространённая — первая, резус-положительная.
Рано утром пошёл проведать его в отделение анестезиологии, реаниматологии и интенсивной терапии. Подхожу — а он глазами хлопает, пришёл в себя. Мы его с Сашей Мухиным экстубировали (удалили интубационную трубку из трахеи), он слабым голосом попросил пить. Появилась реальная надежда на спасение, но я всё ещё очень боялся за него. Ведь, как правило, массивная кровопотеря опасна развитием двух тяжелейших осложнений, чрезвычайно опасных для жизни раненого. Первое — так называемый синдром ДВС, при котором кровь у раненого не свёртывается, и буквально всё раневые поверхности интенсивно кровят! И второе — развитие острой почечной недостаточности.