Дорожка вывела ее к маленькой старой избушке, вокруг которой все поросло травой. «Ах, куда же я забрела?» — подумала принцесса. Она заглянула в окошко, но в домике никого не было, кроме большой толстой жабы. Зато там стоял стол с красивой скатертью, разнообразными яствами и вином, и серебряной посудой. Собралась принцесса с духом и постучалась. Отворила ей дверь маленькая жаба, а остальные спросили:
— Откуда ты идешь и куда путь держишь?
И принцесса рассказала жабам все, что с нею приключилось и что она все еще невинна из-за той самой ветки, что ей в дырочку вставил принц, когда заблудилась она в лесу. Сначала жабы ей не поверили, но принцесса показала им свои красивые маленькие ножны с сомкнутыми губками. А когда она раздвинула их, стала видна тоненькая кожица, нигде не надорванная. Тогда жабы ей поверили, накормили и напоили, привели принцессу к красиво убранной постели, а была та постель словно из шелка и бархата. Принцесса легла на нее, немного поигралась сама с собой и уснула, помолившись богу.
Утром, когда она поднялась со своей теплой постельки, старая жаба показала ей дорогу, взяв с нее обещание, что она прибережет свою невинность до возвращения.
И отправилась девушка в путь-дорогу. Целый год странствовала принцесса с разными приключениями, пока наконец не оказалась перед большим красивым замком, где жил тот самый принц, которому она освободила член от железных ножен. Войдя в замок, она попросила дать ей какую-нибудь работу, словно была бедной девушкой, которая хочет наняться в услужение. И ее взяли за самую ничтожную плату в судомойки.
А тем временем принц уже обзавелся другой девушкой, на которой он собирался вскорости жениться. Он-то думал, что его освободительница уже давным-давно умерла.
У принцессы было три платья, которые она взяла с собой из дома, и однажды вечером она надела одно из них — то, что отливало серебром. Увидала его невеста принца и восхитилась: «Такое платье не для служанки!» И явилась просить, чтоб судомойка его продала. А та отвечает, что продать она его не продаст, но если ей позволят проспать одну ночь в комнате жениха, то она уступит платье. Невеста ей это позволила, ведь платье было столь прекрасным, что ничего другого она надевать не хотела.
Вечером невеста пришла в комнату к принцу и начала играть с его инструментом, потом вставила его в себя и давай извиваться на нем, метаться из стороны в сторону, да так рьяно, что принц кончил сразу, не успев и начать толком. Однако невеста не дала ему прийти в себя, а взяла его выдоенный хуек в рот и там обхаживала его языком до тех пор, пока он снова не превратился в громадину, перестав вмещаться у нее во рту. Тогда перевернулась невеста на спину и повторила эту игру три или пять раз. С принца катил пот градом, а все тело было охвачено сладкой судорогой, ведь именно такая игра была самым великим желанием принца, но до сей поры его невеста никогда не хотела этого делать. А вот теперь делала, и инструмент принца поднялся в шестой раз. Схватила его невеста и доила до тех пор, пока не вытекла последняя капля. После этого инструмент упал, не в силах более подняться. Когда невеста покончила с делом, была уже глубокая ночь, она обняла своего жениха и сказала ему: