— Товарищ полковник, дежурный повар рядовой Отченаш по вашему приказанию прибыл.
— Пять суток! — показывал на пальцах полковник. — Записку об аресте получите у дежурного по части…
А может, это легенда? Но рассказывали так. И могу подтвердить одно: когда мы прибыли в часть, порядок в столовой был отменный.
…Услышав мой ответ, полковник сказал продавщице:
— Ефрейтору Игнатову, как и мне, кажется запах плесени… Вы в меньшинстве, уважаемая хозяйка.
Он пригласил, и мы прошли за прилавок. В складском помещении стены были побелены и полки выкрашены в тот же цвет слоновой кости. Мешки с сахаром, с сушками аккуратно стояли на деревянных подстилах. В холодильнике лежали сыры и сливочное масло. Сыростью несло из той части склада, где не горел свет. Что это? Полковник сморщился… Круги полтавской колбасы, зеленые от плесени, похожие на ужей, навалом лежали на полке.
Донской повернулся к продавщице, рядом с которой испуганно моргала ее подсобница, и начал… Это был разнос! Такое нужно услышать… Продавщица клятвенно обещала навести крепкий раствор соли и протирать колбасу, если потребуется, до самого утра.
…Полковник обещал подвезти меня до казармы. Он купил щуку. И мы забрались в его «газик». Личным шофером полковника был Коробейник. Неказистый солдатик с настырными тонкими губами. На меня он всегда смотрел так, словно год назад я одолжил у него червонец и теперь делаю вид, что позабыл.
— А щучка ничего, — сказал полковник. — Любишь ловить рыбу?
Дождь сек ветровое стекло, и дорога в свете фар казалась размытой, будто не в фокусе.
— Ловил ставридку на самодур, — с грустью вспоминал я. — На берег посмотришь, а он словно нарисованный… Лодка качается… Если косяк идет, только успевай вытаскивать.
— Поедем как-нибудь на ночь, — предложил полковник. — Возьмем с собой Лилю, Коробейника… Здесь в пятнадцати километрах озеро есть… Сказка! Рыба сама в лодку бросается. Поедем?
— Поедем!..
Туман лежал низко, у самой воды. Он был прозрачным, как разведенное молоко. Я раздвигал камыш руками, и они стали мокрыми и холодными, как лягушки. Это сказала Лиля. Она шла сзади, приподняв платье. Шлепала по воде длинными, загорелыми ногами. Она перехватывала мой взгляд и краснела. Тогда я отворачивался и видел тысячи росинок, блестевших на камышах. Тысячи росинок… И больше ничего.
У меня из-под ног вылетела утка. Маленькая, серенькая, она прыгнула, как мячик, стремгнула над камышом и пропала из вида.
Лиля капризничает:
— Хватит… Я хочу есть…
Передразниваю ее:
— Хочу есть… Хочу есть…
На том берегу солнце. В середине озера — лодка, как раз на полпути к солнцу. В лодке — Донской и Коробейник.