– Нет, – фыркнула Злокозния. – Мои бабушки крылатых феечек не очень-то жаловали. Они писали… настоящие сказки. В которых море кровищи, и кости, и летучие мыши, и крысы. Свой сочинительский талант я унаследовала от них, – добавила девочка.
– Мне отчего-то так и подумалось, – буркнул Морис.
– А если крыс под городом нет, но крысоловы притаскивают вороха шнурков, я… я чую неладное, – промолвила Злокозния.
– Извините, – покаялся Сардины. – Это, наверное, я. Я малость перенервничал…
Над головой послышались шаги.
– Быстро, бегите через задний двор! – скомандовала Злокозния. – Спрячетесь на сеновале над конюшней! Я принесу вам еды! Я точно знаю, что полагается делать по законам жанра!
Крысик Кристофер был самой храброй крысой на свете. В Мохнатой лощинке все так говорили.
Из книги «Приключение мистера Зайки»
В туннеле за несколько улиц оттуда Гуталин висел на четырех веревках, прикрепленных к его «сбруе» из поясов и ремней. Веревки, в свой черед, были привязаны к палке, что, на манер качелей, балансировала на спине у одной очень толстой крысы; две крысы сидели на другом ее конце, а еще несколько направляли «стрелу» в нужную сторону.
Гуталин висел над самыми зубьями огромного стального капкана, перегородившего собою весь туннель.
Крыс пискнул, подавая сигнал остановиться. Палка слегка вибрировала под его тяжестью.
– Я точно над сыром, – сообщил Гуталин. – Пахнет как ланкр-блю, высший сорт. Сыр нетронут. И лежит тут довольно давно. Сдвиньте меня примерно на две лапы[3].
Палка качнулась вверх-вниз: Гуталин продвинулся чуть вперед.
– Осторожно, сэр! – пискнул один из крысят помоложе из толпы, заполонившей туннель позади капканного взвода.
Хмыкнув, Гуталин поглядел сверху вниз на зубья, торчащие в каком-нибудь дюйме от его носа. И вытащил из одной из портупей деревянную плашку с наклеенным на конце осколком зеркала.
– Свечу чуть сдвиньте вон туда, – скомандовал он. – Так… так, хорошо. А теперь посмотрим… – Гуталин просунул зеркальце между зубьев капкана и осторожно повращал им туда-сюда. – Ага, так я и думал… «Зубастик» Прэттла и Джонсона, он самый! Одна из старых моделей № 3, но с дополнительным фиксатором. Далеко продвинулись, нечего сказать. О’кей. Эти модели нам знакомы, так? Сыр к чаю, парни!
Наблюдатели нервно захихикали, и тут раздался одинокий голос:
– Да это ж совсем просто…
– Кто это сказал? – резко вскинулся Гуталин.
Воцарилась гробовая тишина. Гуталин, вытянув шею, оглянулся назад. Молодые крысы опасливо расступились в разные стороны, и в образовавшемся коридоре осталась стоять одна-единственная очень, очень одинокая крыска.