— Ты забываешь, что Гель умерла и для меня.
— Ты забываешь, — ледяным голосом сказал Ротванг, — что у меня от Гель не осталось ничего, кроме проклятых воспоминаний.
— А у меня, Ротванг?
— У тебя от неё сын.
Джо Фредерсен не ответил. Он стоял с отсутствующим лицом. Ротванг смотрел на него и как будто внимательно прислушивался к тому, что заметил в этот час впервые.
— Ты, кажется, не спешишь сегодня, Фредерсен? — сказал он. — Не хочешь ли сесть? И не хочешь ли сказать мне, почему ты пришёл? Ты ведь отыскиваешь меня, когда дело идет о новых планах и когда ты один не знаешь, как быть дальше…
— И сегодня дело идет о планах, хоть и не о новых, — ответил Джо Фредерсен, точно не расслышав насмешки. — Можешь объяснить мне этот план?
Он протянул Ротвангу маленький кусочек пергамента, который получил от Грота. Ротванг взял его и глубоко склонился над ним — не для того, чтобы рассмотреть его, а чтобы спрятать свое лицо.
— Откуда это у тебя? — спросил он после паузы.
— Ты знаешь план?
— Да. Откуда он у тебя?
— Из кармана одного из моих рабочих, но откуда он известен тебе?
Ротванг стоял спиной к окну. Это не позволяло вглядеться в черты его лица.
— Помнишь, — спросил он, — с каким непонятным тебе упрямством я в свое время желал поселиться именно в этом доме?
Джо Фредерсен кивнул.
— И помнишь, с каким упрямством я впоследствии отказывался продать землю под домом для продолжения подземной дороги?
— Еще бы. Я точно помню сумму, которую стоил изгиб пути, сделавшийся поэтому необходимым.
Ротванг загадочно усмехнулся.
— Вот причина, — сказал он, покачивая в своей ладони маленький кусочек пергамента.
— Объяснись, пожалуйста.
— Этот дом, Фредерсен, был, очевидно, построен человеком, который желал, чтобы добрые друзья и милые соседи его не знали всех его путей. Быть может, впрочем, это был просто-напросто глупец, любящий прогулки, как крот. Я не знаю. Во всяком случае ему был известен секрет этого кусочка пергамента, — потому, что этот квадрат, который ты видишь здесь, совпадает с квадратом подъемной двери, находящейся в самом нижнем помещении дома. Под подъемной дверью находится еще довольно хорошо сохранившаяся лестница, а дальше многочисленные и разбросанные ходы, где едва ли приятно заблудиться.
Джо Фредерсен, казалось, не верил.
— Ты рассказываешь сказки, — сказал он.
— Ты можешь во всякое время убедиться в справедливости моих слов, — ответил Ротванг с некоторой кротостью.
Джо Фредерсен задумался.
— И куда ведут эти ходы?
— К копям, которые были оставлены уже тогда, когда стали закладывать фундамент этой церкви.