Внезапно он остановился и посмотрел прямо в лицо Ротвангу.
— Ты знал об этих собраниях, Ротванг?
Да.
— И ты ничего не сказал мне об этом?
Ротванг пожал плечами.
— Я не контрольный чиновник твой, Фредерсен.
— Нет, конечно…
Казалось Джо Фредерсен хотел продолжать, но он проглотил слова, которые были у него на губах и снова стал шагать взад и вперед.
Ротванг усмехнулся.
— Может быть, ты думал, что твои рабочие любят тебя, Фредерсен? Или что они довольны своей судьбою?
Джо Фредерсен махнул рукой, точно это совсем не интересовало его.
— Дело не в этом, — сказал он. — Дело в том… что среди них мой сын… а он единственное, что я не могу потерять.
Ротванг не двигался.
— Я боюсь, — сказал он медленно, — что ты уже потерял его.
Фредерсен побледнел.
— Ты думаешь об этой девушке? — спросил он.
— Да.
Молчание.
Затем против своего желания Джо Фредерсен хрипло спросил:
— Ты не находишь, что она напоминает Гель?
Ротванг не отвечал. Его лицо было серо, и безжизненно, как камни.
— Я знаю силу таких женщин, — продолжал Джо Фредерсен. — Этих кротких женщин с чистым, ясным лбом. Если бы позволить им, они завладели бы всем миром.
— Но ты не намерен позволить?
— Нет, Ротванг.
— Опыт с Гель, значит, не сделал тебя умнее?
Джо Фредерсен молчал.
— Помнишь, — продолжал Ротванг, — как Гель чуть не на коленях умоляла тебя не строить подземного города для рабочих? Твоя мать с этих пор никогда не подавала тебе руки. Так возмущена была она. Но Гель была более кроткой. Она плакала и просила. И, быть может, ей удалось бы победить тебя, Джо Фредерсен, если бы у нее было достаточно времени, чтобы плакать и просить. Но она умерла… и ты построил свой знаменитый рабочий город…
— Я ни разу не жалел об этом до сегодняшнего дня.
— До сегодняшнего дня… Не чувствуешь ты разве, Джо Фредерсен, что сейчас занимается новый день, или ты забыл, что Фредер сын Гель.
— И мой сын… Девушка должна быть удалена из Метрополиса!
— Ты хочешь уничтожить ее? — спросил Ротванг спокойно.
Джо Фредерсен вспылил:
— Ты с ума сошел!
Ротванг молчал. Он не двигался. Его опущенное лицо было непроницаемо.
— Фредер — все для меня, — продолжал Джо Фредерсен. Он не знает этого. Быть может, сыновья никогда этого не знают. Быть может, судьба отцов — собирать для своих сыновей то, что кажется им сокровищем. Но для молодых это тяжелые камни, не имеющие никакой цены, и они бросают их прочь. Тогда, когда умерла Гель, я не пошел за ней, как ни хотел — потому что жило дитя, которое она родила мне. Я хотел сделать это дитя самым могучим человеком мира. Вся моя жизнь имела эту лишь цель. И я не откажусь от нее, потому лишь, что кроткая молодая девушка, которая немножко похожа на Г ель, хочет взять у меня моего сына.