— Раджа скрылся, дверь захлопнулась за ним. Брингер глядел ему во след. «Я должен был схватить его за горло», — подумал он, но как-то апатично.
Брингер стоял неподвижно у мраморного стола. С потолка по-прежнему лилась струя света.
Дверь отворилась и вошел Рамигани.
— Чего тебе?
— Господин послал меня к тебе, саиб, узнать о твоих распоряжениях?
— Где он?
— Он только что покинул дворец, саиб.
— Прикажешь, саиб?
— Ничего!
Индус приложил руки ко лбу, глубоко поклонился и скрылся.
Брингер сел и задумался.
Михеля Брингера вернул к действительности аромат амбры. Он поднял голову. В комнате не было никого. Казалось, как будто никто и не входил сюда. Тем не менее по стенам кругом горели жёлтые свечи в бронзовых бра, будто сами собою зажёгшиеся.
В узком стенном шкапике висел на трех цепях сосуд тёмного металла. Из него подымались, теряясь под невидимым сводом, лёгкие облака дыма.
Он встал и направился в спальню. И там горел огонь. Вечер наступил незаметно. В окна глядела тьма.
На маленьком столике стояла низенькая золотая вазочка с фруктами и чаша с холодным, как лёд, вином. Брингер чувствовал жажду, но не стал пить, не желая прерывать хода своих мыслей.
Он пришел к заключению о необходимости подчиниться. Бессмысленно было бы бежать, не зная местности, без денег. Он был, ведь, в плену.
Но, находясь во вражеском стане, Брингер не хотел оставаться бездеятельным. Следовало найти уязвимое место противника. Следовало ознакомиться с обстановкой и изучить границы своей темницы. Времени терять было нельзя.
Возможность бегства через окна дворца исключалась; окна спальни выходили на тигровый двор, окна зала упирались в какую-то глухую стену; кабинет освещался лишь через купол.
И еще следующее вспомнилось Брингеру: три раза проходил он через весь дворец, и каждый раз все новыми путями. Раджа и его неточный, но верный Измаил, каждый раз прибегали к бесконечным лестницам и ходам, дабы не дать ему ориентироваться в расположении дворцовых покоев.
Брингер решил сам отыскать себе кратчайшую дорогу к озеру.
Он сунул в карман компас и карманный фонарик.
Неслышно притворил за собою дверь и стал осматриваться. Направо и налево простирался сводчатый зал; листовидные своды покоились на бесконечном ряде мраморных колонн. Кругом не было ни души. Брингер прислушался. Мертвую тишину нарушал еле уловимый металлический звон. Казалось, будто в бесконечной дали падали серебряные шарики в серебряный таз.
Воздух был напоен сладким ароматом летней ночи, притаившейся в ожидании грозы.
Стараясь ступать как можно тише, начал Брингер свой путь. Взяв вправо и отсчитывая колонны, он на девяносто девятой обернулся; свет за ним погас.