Щеки ее запылали.
— В конце концов, — продолжил он, — вы моя помощница. И мне вполне может понадобиться помощь посреди ночи.
Габриэлла стиснула зубы, прекрасно понимая, что Алекс видит ее замешательство.
— В случае, если вам нужен будет стакан молока?
— Да. — Его губы изогнулись в самодовольной улыбке. — Я часто выпиваю стакан теплого молока на ночь. Это помогает мне уснуть.
— Я обязательно принесу его вам раньше. Середина ночи для человека вашего возраста — это… восемь часов?
— Да. И захватите вместе с молоком еще и мои витамины.
— Я сделаю так, как вы просите, сэр.
— Мне нравится ваша покорность, — сказал Алекс низким голосом.
Она с трудом отвела от него взгляд и осмотрела номер. Все было чисто и довольно помпезно.
Алекс отошел от двери, и принцесса последовала за ним. Она была слишком очарована, чтобы бороться с его дьявольским обаянием.
Комната Алекса оказалась просто роскошной: стены, облицованные темными деревянными панелями, множество предметов классического искусства, окна от пола до потолка, задернутые бархатными портьерами. В дальнем углу стояла большая кровать с балдахином, отгораживающим спальное место от любого нежелательного света или шума.
— Я не думаю, что здесь обновляли обстановку с начала века. Прошлого века, — сказал Алекс.
— Да, я предполагаю, что все это — невероятный раритет.
— Да вы романтичная особа.
Принцесса нахмурилась. Никогда не считала себя романтичной. Нет, он был не прав.
— Мне больше интересны факты, а не фантазии.
— Вы только так говорите. Но вы всегда замечаете прекрасное. Не существует универсального понятия красоты. Один человек может найти что‑то красивое в том, что другой считает полным уродством. Точно так же, — сказал Алекс медленно, и пристальный взгляд его темных глаз заставил Габриэллу пылать, — можно смотреть на человека каждый день, не замечая его красоты. Потом вдруг в один день глупец вдруг прозревает. Красота имеет странную особенность: она прячется на виду.
Принцесса нервно сглотнула.
— Но… Красота может быть и очевидной. Хотя при ближайшем рассмотрении оказывается, что это пустое тщеславие и все великолепие меркнет.
— Вы говорите о ваших родителях? — уверенно спросил он.
Габриэлла решила, что Алекс имел право задать столь резкий вопрос, ведь она тоже была слишком прямолинейна, расспрашивая его о родителях.
— Да. И о ваших.
— Точно.
— Ладно, я признаю, возможно, вы правы. Мне нравится искусство и красивые вещи. Но я живу с бабушкой и, возможно, сильно отличаюсь от девушек моего возраста. Я люблю читать. Люблю слушать звук дождя, стучащего по крыше. Люблю смотреть, как капли скатываются по оконному стеклу. Я наслаждаюсь тишиной. Я люблю искусство за то, что оно учит нас думать. Именно поэтому мне так интересна генеалогия: анализ фактов заставляет работать мозг.