Они пошли к двойной двери, которая вела в коридор. Алекс приоткрыл ее и выглянул в холл, чтобы посмотреть, есть ли там кто‑то.
— Чисто, — сказал он.
Габриэлла кивнула, и они оба выскользнули наружу, плотно закрыв за собой дверь галереи.
Ситуация обоим показалась смешной. Костюм Алекса слегка помят, они оба были в масках, и к тому же Алекс нес картину.
Если кто‑то увидит их — подумает, что они просто слишком много выпили.
Они быстро шли по коридору, повернули налево и замерли. У стены стояла обнимающаяся парочка, которая занималась тем, чем должны были заниматься, по мнению гостей, удалившиеся из зала Алекс и Габи. Мужчина плотно прижал женщину к стене, он целовал и ласкал ее тело.
Габриэлла вспыхнула, волна возбуждения охватила ее.
Хотела ли она, чтобы Алекс был на месте этого мужчины, а она — на месте женщины? Чтобы он прижал ее к стене, чтобы так же настойчиво и страстно касался ее тела.
Только сейчас она поняла, как сдержанно вел себя Алекс до сих пор. Она была даже разочарована.
— Тихо, — прошептал Алекс, когда они проходили мимо влюбленной парочки.
Глаза женщины были закрыты, мужчина стоял спиной, поэтому Алекс и Габи прошли мимо них незамеченными. Они поспешили далее через безлюдные залы, больше никого не встретив. Наконец, они вошли в свои комнаты.
— Отлично, — сказал Алекс, плотно закрыв за ними дверь. — Я упакую картину, и, если кто‑то будет досматривать мой багаж, я скажу, что приобрел ее в другом месте во время нашего путешествия. У них не будет оснований мне не поверить.
Габриэлла покачала головой и засмеялась:
— Я никогда, даже в самых смелых мечтах, не представляла себя в роли грабительницы.
— Разве картина принадлежит не вашей семье, Габриэлла?
— Думаю, принадлежит, — подтвердила она.
— Тогда вряд ли это ограбление.
— Тем не менее. Я сегодня сделала многое из того, чего никогда себе не позволила бы сделать.
Танцевала с привлекательным мужчиной. Целовала его. Получила от него комплимент.
Теперь этому конец. Конец всему. Ее не заботило, что сегодня она украла картину. Она жалела об окончании приключения.
— Я должен сказать то же самое, Габи, я не думал, что у нас и правда все получится.
В этот раз она даже не возмутилась, когда он назвал ее Габи. Никто не называл ее так… кроме Алекса. И она решила, что в этом что‑то есть.
Она почувствовала, что все было особенным из‑за его присутствия.
— Я рада, что вас все это позабавило.
Он рассмеялся:
— О, более чем.
Алекс снял маску, затем ослабил узел своего черного галстука. В этом что‑то было. Этот распутный, взъерошенный вид, который заставил ее сердце биться быстрее. Она почувствовала слабость в ногах. Внутри у нее все сжалось.