Воровка для красного дракона

Две линии сойдутся

Серебряной чертой,

И в мире возродится

Серебряный дракон!

И будет эта раса

Сильна как никогда.

Владыки подчинятся

Могуществу сернов.

Драконы станут править,

И будет мир другим.

Пророчество свершится,

Лишь канет первый снег,

Слезами мир покрыв

В туманной тишине.

Тогда родится в гильдии

Наследница даров.

Она по праву будет

Той линией судьбы,

Которая разбудит

Уснувшее давно.

Когда наступит время,

То все произойдет,

И линии сойдутся,

Как то предречено.

Гильдорг

23 года назад…

Темноволосая женщина несла маленького ребенка в корзине в сторону приюта. Дорога была в грязи от растаявшего снега после прошедшего моросящего дождя. Весь долгий путь с губ женщины не сходила злая усмешка. Да, наконец-то золотая династия правящих сменит повелителя, и плевать, что пророчество не сбудется. Хотя… еще ничего не известно. А для переворота путница многое сделала и отнюдь не хорошее. Но у нее были свои мотивы, не столь важные, как мир или пророчество. Нет, для нее все это не имело значения. Только ее дочь, которая родилась золотым ребенком, и теперь малышка претендовала на престол. Вероятно, это неправильно, но кто живет как положено, умирает преждевременно. И женщина умереть некоторым персонам помогла, хотя без отца ребенка она бы на это никогда не пошла. Но и он совершал злодеяния под страхом.

Кто бы мог подумать, что судьба подарит ей золотую девочку?! Да, не кому-то, а ей. И кто знает, может быть, о ее дочери и говорится в пророчестве. Ведь девочки родились в одно время, их отцы — золотые повелители. Ну конечно, один еще не повелитель, но будет… Скоро.

Малышка мирно спала в корзинке и совсем не понимала, что ее судьба в данную минуту менялась кардинальным образом и навсегда.

Когда до убогого приюта для больных и бездарных детей осталось метров десять, женщина, поставив корзину на землю, достала из сумки отвар в сосуде и камень заговоренной печати. Она старалась не прикасаться голыми руками, подхватывая тряпицей проклятую темную вещь, сотворенную великой колдуньей. Женщина стала тормошить девочку, а когда та проснулась, начала вливать ей жидкость в ротик, стараясь, чтобы малышка не задохнулась.

Одно дело взрослые, совсем другое — ребенок… Нет, она сама мать и не хотела брать на душу такой грех. Ей и так придется отвечать за свои грехи перед святыми, когда наступит ее час. Наконец бутылочка опустела, а девочка стала дрожать из-за действия магического отвара. Женщина развернула пеленки и положила на грудь ребенка камень печати. Он начал таять на теле, впитываясь в кожу под сердцем.