Потом мы просто целуемся, и все остальное исчезает. В любую минуту может выйти мистер Гарретт, подъехать грузовик с товаром, подлететь целый флот инопланетных кораблей, а я не факт, что замечу.
Мы стоим, прижавшись спиной к двери, пока впрямь не подъезжает большой грузовик и Джейсу не приходится заниматься разгрузкой. На часах лишь половина двенадцатого, у Гарреттов меня ждут не раньше трех, поэтому я занимаюсь ненужными вещами – перекладываю образцы краски в лакокрасочном отделе, слушаю, как мистер Гарретт щелкает колпачком ручки, и заново переживаю каждый счастливый момент.
* * *
Позднее я с трудом сосредоточиваюсь на том, чтобы помочь Даффу строить «цивилизованный ареал обитания для арктических животных» из перерабатываемых материалов. Ареал нужен для выставки в лагере. Работу осложняет то, что Джордж и Гарри едят кубики сахара, из которых мы строим. Да еще Дафф очень щепетилен в вопросе, какой материал считать перерабатываемым.
– Вряд ли сахар относят к перерабатываемым материалам. А синельную проволоку и подавно, – заявляет Дафф, мрачно глядя на то, как я поливаю белой краской яичные картонки: картонки будут айсбергами, которые поплывут по арктическим водам из алюминиевой фольги.
Дверь на кухню распахивается – рыдающая Энди пролетает мимо нас и, не сказав ни слова, бежит вниз по лестнице.
– Сахарные кубики не держатся! Они тают, когда я мажу их клеем, – раздраженно сообщает Дафф, крутя кисточку в лужице клея, где только что растворился очередной кубик сахара.
– Может, покрыть их прозрачным лаком для ногтей? – предлагаю я.
– Тоже растает, – мрачно предрекает Дафф.
– Давай хоть попробуем!
Джордж, хрустя сахаром, советует нам строить из зефирок.
– Сахар уже надоел! – бурчит мальчишка.
В ответ Дафф чуть не лопается от гнева.
– Джордж! – кричит он. – Я не вкусняшку тебе строю. Зефирки на стеклоблоки совершенно не похожи. Мне нужно постараться! Если получится хорошо, я получу награду и пятидесятипроцентную скидку на лагерь в следующем месяце.
– Давайте папу спросим, – предлагает Гарри. – Может, попробуем лодочный шеллак или что-нибудь еще?
– Жить больше не хочется! – рыдает на втором этаже Энди.
– Пойду к ней, – объявляю я мальчикам. – Позвоните папе или Джейсу.
Под аккомпанемент рыданий я поднимаюсь по лестнице, беру в ванной коробку «Клинекс» и захожу в комнату Элис и Энди.
Энди в мокром купальнике ничком лежит на постели. От рыданий на подушке появилось большое сырое пятно.
Я сажусь рядом и протягиваю клинексы.
– Все кончено! Все кончено!
– Это Кайл? – спрашиваю я и морщусь, потому что у меня сомнений нет.