Джейс терпеливо ждет, когда я соберусь с мыслями.
– Хочу, чтобы ты знал… Моя мама не чудовище. Это не так важно, ведь поступила она очень плохо, только человек она не злой. Просто… – я осекаюсь, – не очень сильный.
Джейс распускает мне хвост, и волосы рассыпаются по плечам. Как мне не хватало этого жеста!
Когда мы уходили, я не оглянулась на маму. Какой смысл? Да и раньше, когда заглядывала ей в глаза, разобраться в увиденном не получалось.
– Наверное, мама не позовет меня на ужин в водно-теннисный клуб. Ни сегодня, ни потом…
– Не бойся, тебя нормально встретят у нас дома. – Джейс крепко-крепко прижимает меня к себе. – Давай послушаем Джорджа: ты заселишься ко мне в комнату и будешь спать на моей кровати. Я сразу подумал, предложение блестящее.
– Джордж говорил о комнате, а не о кровати, – напоминаю я.
– Он ведь сказал, что я никогда не писаю в кровать. Разве это не мотив?
– Есть люди, воспринимающие сухие простыни как должное. Понадобится дополнительная мотивация.
– Постараюсь ее найти, – обещает Джейс.
– Сейлор Мун, у меня родится братик! – кричит Джордж через дверь-ширму. – Или сестренка, но я хочу братика. У нас и фотография есть. Сейчас, сейчас, сейчас я покажу тебе!
– Так это уже факт? – спрашиваю я Джейса.
– Элис своей тактикой медсестры-ниндзя буквально вытрясла новость из мамы. Примерно как Тим из тебя.
Джордж возвращается к двери и прижимает к ней распечатку:
– Вот это мой братик. Пока он похож на тучку, но он сильно изменится. Мама говорит, это у младенцев получается лучше всего.
– Парень, отойди! – просит Джейс, приоткрывая дверь, чтобы мы оба протиснулись.
Джоэла я не видела довольно давно. Прежде он казался спокойным и невозмутимым, а сейчас нервно слоняется по кухне. Элис замешивает тесто для блинов, младшие дети сидят за столом и надеются, что старшие включат «Никелодеон».
Когда мы заходим, Джоэл спрашивает:
– Зачем папе в трахею опять вставили эту штуку? Он дышал нормально. Ему что, хуже?
Элис снимает со сковороды тоненький, очень темный блинчик:
– Медсестра же объяснила.
– Не по-английски. Эл, ты не переведешь?
– Из-за глубокого тромбоза вен, ну, из-за того сгустка. Ему надели пневмосапоги, потому что не хотели давать антикоагулянты…
– По-английски! – напоминает Джоэл.
– Препараты, разжижающие кровь. Это из-за гематомы мозга. Сапоги надели, но забыли о том, что их нужно снимать каждые два часа, потом надевать снова.
– А если подать на больницу в суд? – зло спрашивает Джоэл. – Папа уже разговаривал, а теперь ему совсем плохо.
Элис отдирает от сковороды еще четыре тонких, похожих на угольные брикеты блинчика и подливает масло.