Фицпатрик резко обернулся к Грегу.
— Может, ты что-нибудь добавишь?
— Боюсь, Эвелин, в данном случае я вынужден занять сторону Тима.
Он нахмурился, как будто из последних сил пытался сохранить объективность.
— В данном случае? — усмехнулась она. — Давай будем честны, Грег. Ты поддерживаешь его по любому вопросу. Ты решил, что в этом забеге он — самая сильная лошадка, и потому сделал ставку на него.
Грег одарил ее колючим взглядом.
— Ты висишь на тоненькой ниточке. Будет лучше для всех, в том числе и для тебя самой, если ты…
— Что если я? — выкрикнула Эвелин. — Уйду? Позволю Тиму занять мое место лишь потому, что ему кажется, что у него это получится лучше?
— Да! — ответил Грег. — Отдохни, постарайся по-новому взглянуть на свою работу.
— Потерять Эвелин, даже на короткое время, было бы для нас трагедией, — наконец вмешался в разговор Престон. Все тотчас повернули головы в его сторону. — Лично я считаю, что ты лаешь не на то дерево, — добавил он, обращаясь у Фицпатрику.
— Потому что… — Это заговорил Рассел. На его пухлой физиономии читалась растерянность. Он никак не ожидал, что Престон займет ее сторону.
— Эвелин никогда не сделает ничего такого, что поставило бы Ганноверский дом под удар, — заявил Престон. — И мы все это прекрасно знаем.
— Она могла не отдавать себе отчета в своих действиях, — возразил Фицпатрик.
— Это твое личное мнение, — продолжал Престон. — Я не верю, что она подписала этот приказ. Ибо тем самым она поставила бы под удар все, что сама же создала. Зачем ей мстить Хьюго?
— За то, что он набросился на нее! — воскликнул Фицпатрик. — Ты сам это видел. Мы смотрели видеозапись.
Эвелин впилась ногтями в ладони. Надо отдать Фицпатрику должное — он основательно подготовился к совещанию. Увы, его подготовка, похоже, возымела обратный эффект — по крайней мере на Престона.
— На записи видно, как она почти сразу поднялась на ноги и в сложной ситуации сохранила самообладание, — произнес Престон. — Если она хотела наказать Хьюго, зачем ей рисковать собственной карьерой, переводя Гарзу из одиночной камеры в общую, когда она просто могла дать возможность надзирателям поработать дубинками? Вместо этого она пресекла уже первые попытки насилия. Если она поступила так, зачем ей было посылать в тюремный двор Энтони Гарзу, чтобы он пырнул Хьюго? Тем более зная, что пятно за этот перевод ляжет на нее? Это же полная чушь!
В кабинете установилась гнетущая тишина. Фицпатрик повернулся к Грегу и Расселу. Эвелин подумала, что сейчас он затронет главную тему — кто мог подделать ее подпись. Но нет. Он стал дальше развивать свою тему.