— Лоло!
Отодвинув плетеную заслонку, Уро откинул с входа шкуру, и ввалился в наш дом. Я тру глаза, на волчиц поглядываю. Начинаю злиться и их спокойствию, и на Уро, шарящему взглядом по жилищу.
— Потерял что-нибудь? — спрашиваю козопаса, а сам чувствую, очень хочу сделать с ним что-нибудь плохое.
— Пить хочу!
Утаре проснулась, села и тоже ничего не понимает. Не сошел ли с ума верзила? Я ему спокойно говорю:
— Так к реке тебе надо, а мы поспим еще…
— Нет. Дай, что вчера пили!
Ах, вот оно что! Бутылки с вином я прикопал у стен. И не потому, что переживал, будто кто без спроса возьмет. Такое мне даже в голову не приходило. Вино прохладу любит, поэтому и зарыл. Понял, что Уро желает и как-то сразу успокоился.
— Вина, значит, хочешь? — пробормотал и стал натягивать мокасины.
Уро не увидев в доме бутылей, кивнул. А я сделал вид, что не заметил. Обулся, нацепил пояс с топориком и ножом и вышел на воздух. Вожак пастухов за мной, как я и рассчитывал. Еще и лапу к плечу протянул, но я увернулся. На пороге с луком в руках появилась Утаре. Едва успел дать ей знак, чтобы не вмешивалась. Решил проверить, на что здоровяк способен, осмелится ли на рукоприкладство?
Стал напротив него и спокойно сказал:
— Вина не дам. В дом мой без спроса больше не заходи.
Сработало! Уро на удивление не впал в ярость, напротив, смутился. Поглядывая на меня, бочком отошел, потом побежал к стаду.
Я не знал радоваться или огорчаться. Его женщины и за детьми успевали смотреть и за козами, за несколько дней натаскали на дюну гору глины, в тот день на реке тростник резали. Знал, они саман месить будут и дом обмазывать, чтобы зимой тепло в нем было. Еще в их горном поселке обратил внимание на стены жилищ и решил, что утеплю так и наш дом.
В этом мире работали все! Я орудия труда и охоты делал, горшки лепил, обжигал, вынимал из ловушки рыбу, охотился с Утаре, любимая еще и скорняжничала, только Уро отгонял стадо метров на триста от поселка и ложился на травку отдыхать. Ничего делать больше не хотел. Я вспоминал, как он мне предложил пасти коз, а сам отправился в лес с племенем, и как потом даже возомнил, что вожак, таким образом, мне свое место уступил, может, поэтому сразу и не увидел проблему…
* * *
Близилась осень. У реки в болотах тревожно крякали утки. Сочились парным молоком рассветы, высоко в ясном небе стояли облака и смутно отражались в росе как легкие тени. Днем жара хватало лишь на полдень, как слепнем жалило августовское солнце, а к вечеру с ветерком холодило с сырого луга и от лесной опушки тянуло свежестью.