— Есть! Товарищ! Капитан!
…Теперь главное — добраться до пароходства. Капитан-то укатил на синей «Волге», меня с собой на позвал. Оно и понятно! Не хватало еще, чтобы десятилетний кандидат в юнги-салажата раскатывал с капитаном в одной машине!
Где пароходство, я знаю! Это длинное здание из пористого песчаника с мраморным античным портиком. Там у входа — адмиралтейские якоря с оспинками ржавчины и тяжелыми звеньями цепей. Недалеко от спуска к Кошачьей пристани (вот такое выскочило во сне название). И дорога мне известна. Скорее!
Но… тут вступают в силу законы сна. Вернее, хитрые правила Города, который не прочь позабавиться с мальчишкой, заставить его поволноваться, показать ему, что не все гладко в этом сказочном мире. Улицы запутывают меня. За знакомым поворотам открывается незнакомая площадь с готической ратушей. За нею — (вот радость!) известная мне Колокольная лестница, но она приводит меня не к пароходству, а прямо к морю, на обрыв. Синева с пенными гребешками, чайками и дальним Маячным мысом распахивается передо мной. Ветер дергает воротник матроски. В другое время была бы сплошная радость. Но сейчас-то я отчаянно спешу!
И опять ракушечные лестницы, чугунные ворота портовых причалов, гребни рыжих черепичных крыш. А над крышами — великанские мачты «Ориона» в черных сетях стоячего такелажа. Но мне пока не надо туда. Мне — к капитану!
Теперь я знаю: пересечь овраг, а там уже улица, ведущая прямо к портику пароходства… Но решетчатый мостик обрушен — видимо недавним штормовым ливнем. И я с маху кидаю себя в темень оврага.
Зеленая чаща, холод ручья, запах сырой травы, кинжальная осока… А теперь — вверх!
И все так ясно, отчетливо до мельчайших деталей. Частые удары сердца, кровинки на царапинах, мелкий прилипший к губам листик… Теплые плиты открывшейся солнечной улицы, белый блеск мрамора, сизые голуби на якоре… Солоноватая прохлада громадного вестибюля.
— Скажите… пожалуйста… где… двадцать шестой кабинет… — Сердце стреляет очередями.
— Двадцать шестой? Не знаю, мальчик…
Надо на третий этаж! Но опять эта путаница. Лестницы, коридоры, повороты… Второй этаж, четвертый. А третьего нет…
— Скажите, пожалуйста…
Никто не отмахивается, никто не прогоняет встрепанного мальчишку в раскисших сырых сандалиях. Это ведь не сухопутная чиновничья контора! Все готовы помочь. Но никто не знает, где двадцать шестой кабинет. Многие считают, что на втором этаже, но ведь капитан сказал: на третьем! Капитаны не врут!
Ну, прямо хоть плачь!.. Но наконец-то плавный изгиб коридора выводит меня к высокой двери с номером 26!