Малышка Канна проигнорировала голос. Подошла к мужчине, лежащему на красных досках, встала, поглядывая на него. В этом свете выражение ее лица было не прочесть.
– Я сказал…
– Я слышала. Ты хочешь позволить ему умереть?
– Он не умрет. Ты об этом знаешь. Самое большее, останется слеп и парализован.
– Понимаю. – Девушка развернулась в сторону маячащего в темноте абриса, махнула рукой, и Иавва выступила вперед, а свет удерживаемой ей лампадки вырезал из темноты большой стул с сидящим на нем… трупом. – Но не желаю этого допустить.
– И как ты намереваешься этого достичь? Магия могла отворить тебе портал в мое сердце, но теперь ты…
– Нет, – она подняла обе руки, – давай без глупой болтовни. Ты скажешь, что у тебя тысячи стражников и Сила, которая разрушает горы, я стану угрожать смертью твоих слуг и огнем, а потом мы начнем похваляться, кто из нас сильнее. И не успеешь оглянуться, а будем как парочка ссорящихся детишек. Ты должен мне услугу, Оумэ Горящая Птица. Жизнь за жизнь.
Установилась тишина. И она никак не заканчивалась.
– Со… со времен поражения никто не называл меня этим именем.
Наконец голос стал доноситься из одного места. Над головой трупа.
– Верю. Тебя сложно узнать в этом образе.
– Кто ты?
Тон заданного вопроса менял очень многое. Они уже были не незваными пришельцами, но теми, чьи имена стоит узнать.
– Канайонесс. Канайонесс Даэра. Когда дошли вести, что ты не послушался приказов, то решалось, что с тобой сделать. Я голосовала, чтобы оставить тебя в покое. Этому острову хватило войны и крови. И ты мне кое-что должен за мой голос.
Раздался звук, с каким воздух протискивается сквозь сдавленную глотку. Странный кашель или сдержанный вскрик.
– Она так и сказала. Когда пришла ко мне через год после того, как земля приняла меня в свои владения. Сказала, что голосовали. И что я выиграл жизнь одним голосом.
– Она?
– Самая сильная. Та, что закончила войну.
Невозможно было не заметить, что затанцевало в глазах Малышки Канны.
– Я не хочу пока что о ней говорить. Не… сейчас. Хочу поговорить о нем, – она указала на лежащего мужчину. – Ты знаешь, кто он?
– Нет. Но его схватка с тем, что он носит в душе, встряхнула половину острова. Один упрям как мул, второй… настолько осторожен, что почти пассивен. Но он силен. Что это? Заблудившийся демон?
– Ты обижаешь его или провоцируешь меня? А может, от запаха собственной крови у тебя помешалось в голове?
Тихий, свистящий смех наполнил комнату. Он снова шел со всех сторон сразу.
– Прости. Я пошутил. Естественно, он нечто большее. Что?
Канайонесс покачала головой: