– Мои дети боялись твердой земли, боялись леса, деревьев, ручьев и рек. Но я знал, что они не могут вечно жить в остатках того, чем я стал, словно черви на трупе. Ты даже не представляешь, как непросто было отыскать добровольцев, которые покинули бы мою долину и отправились на разведку. – Тихий смех окружал вора со всех сторон. – Потом согласилась Рауна Гха Нойр. Она… ты бы сказал, что была она офицером, командующим абордажным отрядом. Отважная женщина, умела сражаться, принимала участие во множестве битв, даже знала несколько здешних языков. Из ее отряда выжили восемнадцать человек, но только трое, – вздохнул он, – только трое нашли в себе смелость отправиться на разведку вместе с ней. Так их пугало то, что могло случиться вне долины.
Альтсин кивнул и принялся одеваться. Ему принесли местные вещи: суконные штаны и льняную рубаху, крепкий пояс, онучи и обувь. Сбрей он бороду – и на первый взгляд мог бы сойти за аборигена.
– Рауна взяла оружие, своих людей, запас еды на несколько дней и пошла. Сперва они странствовали вокруг долины – не дальше, чем в половине дня дороги от нее, позже разведали местность вдоль реки, а потом берегом моря отправились на юг. Нигде не встречали людей, хотя находили следы селений, заросшие бурьяном поля, остатки дорог и даже следы одичалых овец и коз. Когда остров покидали, на кораблях не хватило места для животных. Так мы тогда думали.
Вор поправил пояс, надел сапоги и на всякий случай, чтобы дать понять, что слушает, кивнул:
– Вы ошибались?
– Да. Мы очень ошибались.
Что-то в голосе Оума заставило Альтсина замереть на половине движения и внимательно взглянуть на трон.
– Через месяц Рауна направилась на север, в глубь леса. И там она наткнулась на Имили и его женщин.
– Имвили, – сурово вырвалось у него из горла – само собой, бездумно, воспоминания бога проталкивались вперед, словно любопытные дети. Оум был прав, они смешивались с фрагментом души Реагвира все легче и быстрее. – Звался он Имвили из Ганверта. Был авендери, носил татуировки, но никогда не познал полного Объятия. Потерял ногу в битве с венлеггами, и его послали, чтобы охранял один из лагерей для рожениц.
– Так тебе это запомнилось?
– Он… Кулак Битвы сам выбрал его для этого задания. Это предполагалось наградой за верную службу. На поле битвы от безногого авендери не было бы никакого толка, а в лагере он мог пригодиться. – Альтсин встряхнул головой, сбитый с толку. Знание приходило настолько естественно, словно он вспоминал собственную жизнь.
– Да. И именно это мы и нашли. Лагерь для женщин, чьим единственным заданием было из года в год рожать детей, которых Имвили следовало обучать, чтобы, когда им исполнится четырнадцать, отсылать их на континент. Это были твои лагеря, Кулака Битвы Реагвира, созданные еще до того, как он полностью погрузился в безумие. И потому их приказали смести с лица земли. Все.