. Прокурор Третецкий был переведен на восток России. Прокурор Родзевич, молодой, сорокалетний, здоровый мужчина, вдруг умер 17 ноября 1993 года за час до встречи с генеральным консулом Республики Польша Михалом Журавским. Говорил, что передаст ему личную информацию, о которой не может сообщить по телефону. Скорая не успела.
Разделению россиян на друзей и врагов поддалась и польская экспедиция, в задачи которой входил поиск заросших травой и деревьями расстрельных ям с целью заменить их могилами, а место казни сделать мемориальным кладбищем. Здесь я опираюсь на статью адвоката Станислава Микке в его специализированном журнале «Palestra».
Долгие месяцы местные власти откладывали приезд польской группы, находя все новые причины. Когда, в конце концов, 5 сентября 1993 года поляки оказались в Смоленске, их встретили пикеты с красными флагами с серпом и молотом и крики «Руки прочь от Катыни!». На месте, в катынском лесу, их ждали демонстрации медсестер и пациентов ближайшего санатория для больных туберкулезом. Власти сказали им, что поляки хотят забрать себе 100 гектаров леса и закрыть санаторий, поэтому они пришли протестовать. Когда из уст генерального секретаря Совета по охране памятников борьбы и мученичества Анджея Пшевозника они услышали, что поляки ни о чем таком не помышляли, что хотят лишь эксгумировать и с честью похоронить своих предков, жертв массовых убийств, на площади, не больше чем два гектара, гнев демонстрантов обратился против присутствующего заместителя губернатора Смоленска Анатолия Новикова. «Зачем вы нас обманываете? — кричали эти люди. — Зачем настраиваете нас против поляков?». В это время из уст одной медсестры в адрес представителя власти прозвучали знаменательные слова: «Вы построили Советский Союз на человеческих костях. Вся Россия — это одно большое кладбище!». Может быть, в тот момент люди почувствовали, что поляки и русские — братья по несчастью.
С этого столкновения отношение персонала санатория к польской группе стало дружественным, почти покровительственным. Не только этих женщин, но и местных российских журналистов. Они достали список 300 поляков, расстрелянных НКВД в катынском лесу еще до войны, в 1938 году. В свою очередь, поляки нашли 39 массовых захоронений русских, находящихся на расстоянии не более 400 метров от польских расстрельных ям.
Хороший прием поляки получили в древней Твери и в близлежащем Медном, месте массовой казни пленников из Осташковского лагеря НКВД. Их с самого начала окружали доброжелательность и понимание, не только со стороны обычных людей, но и от местных властей. Их ожидало оборудование, палатки. Рядом с одной из них был воткнут польский флаг. При эксгумации помогали солдаты. На месте присутствовал глава администрации Медновского поселения Борис Ещенко, сын и внук «врагов народа», расстрелянных НКВД. Он благожелательно исполнял все просьбы поляков. Даже местные милиционеры относились к польской группе дружелюбно и с пониманием. Хорошо сохранился в воспоминаниях поляков заместитель губернатора Твери, Вячеслав Подьячев, а также заместитель министра культуры Российской Федерации Вячеслав Брагин. Анджей Пшевозник утверждает, что без их помощи и благосклонности увековечивание памяти жертв преступления было бы невозможно.