Прошло время, те чувства втянулись, подобно воде в песок; и, подобно воде в песке, они не исчезли, просто изменили вид.
Ведь вода, даже испарившись, всё равно остаётся водой. Пусть и незримой, незаметной простому глазу.
Спираль свивалась всё туже, всё гуще становился туман, и наконец Хаген натянул поводья. Липкая серая мгла, казалось, лезет в рот и ноздри, мешает дышать; конь встал как вкопанный, нагнул голову, готовый к бою.
Ученик Познавшего Тьму спешился и присел на корточки – рядом с копытами его скакуна материализованное чарами «ничто» Междумирья изо всех сил пыталось притвориться обычной почвой, с травой и прочим; только «трава» здесь, конечно, была не просто стебельками и корешками.
– Покажи себя, – негромко проговорил Хаген на языке Долины. До поры до времени не стоило выходить из образа целителя Динтры, даже «сменившего внешность». – Ты ведь для того меня сюда вёл, правильно? Чтобы «поговорить»?
Туман ничего не ответил, только сгустился ещё больше.
Хаген опустился на одно колено, острие клинка погрузилось в плоть Межреальности, пальцы сплелись на эфесе. Со стороны могло показаться – рыцарь приносит обет перед походом; на самом же деле он сейчас напряжённо вслушивался в биения и вибрации живой силы, протекавшей через расставленную на него западню.
Ученик Хедина не прибегал к заклятиям. Он вбирал в себя свободно текущую силу, становился её частью; его собственная защита наготове, если противник таки решит обойтись без разговоров.
Подобно тому, как бурлит вода, набегая на камни в горном потоке, так по-иному звучала здесь и магия. Её голос тих, его не уловит даже опытный волшебник, но Хаген, тан Хединсея, настоящим чародеем никогда не был. Он был Учеником Истинного Мага, слепые и страшные силы отдали Зерно его Судьбы в руки Хедина, Познавшего Тьму, и Хаген стал Хагеном, свободным таном, кем, как он считал, оставался и посейчас.
Не колдуном, не шаманом, не малефиком, не варлоком.
Учеником Истинного Мага.
Таких больше нет, он последний.
У Наставника много подмастерьев, но это именно подмастерья.
А Хаген – один.
– Всё молчишь, – сказал он вслух колышущемуся туману. – Ну, молчи, молчи, что ж с тобой делать. Я бы предложил разойтись по-хорошему, но, видать, не судьба. Драккар слишком мал для нас двоих, как говорилось у танов.
Тишина. Чуть слышнее сделалось «бульканье» магического потока. Ловушка совсем рядом.
– Жаль, – поднялся Хаген. – Я долго живу на этом свете и давно уже понял, что исправить можно почти всё, кроме лишь снесённой головы. Из царства Хель не возвращаются. За малым исключением, но тем не менее.