— Очень плохо, что мы потеряли его след после того, как Поливайнос нагнал их на Адамс-Стрит, — сказал Аллегория. — Будь мы на одну минуту раньше, мы бы поймали его. Ну что ж, пока что мы знаем, что он попытается уничтожить Бутылку — или выкрасть ее. Там его и поймаем.
— Если он действительно подберется к Бутылке, — сказала Пегги, — он будет первым человеком, которому это удастся. Тот агент ФБР, помните, добрался только до подножия холма.
— Если кто-нибудь и сможет это сделать, — проскрипел Аллегория, — то это будет именно Дэн Темпер. Так сказал Махруд, который его очень хорошо знает.
— Интересно, удивится ли Темпер, когда узнает, что каждый его шаг после того, как он ступил на Землю Махруда, был не только реальностью, но и символом реальности? И что мы вели его буквально за нос сквозь аллегорический лабиринт?
Аллегория расхохотался со всей мощью глотки быка в теле крокодила.
— Меня удивляет, не хочет ли Махруд от него слишком много: чтобы он читал в своих приключениях высший смысл? Например, в состоянии ли он увидеть, что вступил в эту долину, как новорожденный вступает в мир — лысый и беззубый? Или то, что он встретил и одолел Осла, который есть в каждом из нас? Или то, что для того, чтобы совершить это, ему пришлось потерять внешний источник своей силы и явное бремя — бидон с водой? И уже затем действовать, полагаясь только на собственные силы, не имея источника внешней силы, на который можно было бы рассчитывать? Или то, что в образе копателей он встретился с воплощенным наказанием человеческого самомнения в религии?
— Он будет очень расстроен, — сказала Пегги, — когда узнает, что настоящий Поливайнос далеко на юге и что это вы сыграли его роль.
— Что ж. — пробормотал Аллегория, — я надеюсь, что Темпер сумеет понять, что Махруд сохранил Поливайноса в его ослином виде, чтобы преподать каждому предметный урок, заключающийся в том, что если уж Поливайнос мог стать богом, то и каждый может этого достигнуть. А если же не может, то он просто недостаточно ловок для этого.
Неожиданно из лежащей в корзине бутылки выскочила пробка, и какая-то жидкость потекла мне на бок.
Я замер, испугавшись, что эти двое услышат хлопок. Но они вроде бы ничего не заметили. Да это было бы вовсе не удивительно. Голос Аллегории громыхал как приличная гроза.
— Он встретил Любовь, Молодость и Красоту — которых нигде не найти в изобилии, кроме этой долины — в лице Алисы Льюис. И ее, подобно всем этим трем качествам, завоевать было очень нелегко. Она отвергла его, манила его, язвила ему, почти лишала рассудка. Ему пришлось одолеть некоторые из своих недостатков — такие, как стыд за то, что он лысый и беззубый, — прежде чем он сумел завоевать ее, а в результате обнаружил, что придуманные им недостатки в ее глазах являются достоинством.